— Ты спас мне жизнь.
— На моем месте это сделал бы любой из пожарной команды.
— Я в тот момент направлялась к Монку, чтобы сказать о Кармен, но внезапно — хлоп! — и все полетело в какую-то черную дыру.
— Да-а, так оно и бывает на пожарах, Бетси: сплошные неожиданности, порой смертельные. Ты чудом спаслась. Вот почему люди дорожат нами, то есть пожарниками, не боящимися риска в сражении с одним из самых опасных противников — с огнем.
— Тебя могло убить.
— Такова служба, Бетси.
— Но речь идет о службе рядового пожарника, а не начальника городского отделения.
— В небольших городках, как Грэнтли, это относится и к шефу.
— Но так не должно быть! Дяде Майку незачем было идти в горящее здание оперы, а тебе… — Глядя страдающими глазами, она безнадежно махнула рукой. — Ладно, забудем это. Я и раньше наблюдала этот твой упрямый взгляд, говорящий только одно: "Не читай мне лекций!"
— Брось, Рыжик, не надо так сердиться. Еще кто-нибудь подумает, будто тебе совсем небезразлично, что произошло со мной.
— А мне и небезразлично. Я просто не могу делать вид, что тогда ночью у реки ничего не случилось. — У нее затеплилась улыбка. — Ты был моим первым мужчиной… и моей первой любовью.
— Ты хочешь сказать, твоим первым сильным увлечением.
— Нет, моим первым сильным увлечением был Эрни Чэдуик. Мы были с ним в летнем лагере в одной команде, играли в мяч. Ты же — моя первая настоящая любовь, которую я так и не забыла.
Заметив красные пятна у нее на щеках, Джон проклял себя за то, что забыл о своих обетах и дал волю чувствам.
— Ты была любопытна. — Он пожал плечами, пытаясь вернуть им обоим душевное равновесие. — Я все время находился рядом с тобой. Ты просто удовлетворила свое девичье любопытство. Это так естественно.
— Теперь я прозрела, — сказала она, лукаво улыбаясь. — А ты великодушно удовлетворил мое любопытство. Так прикажете понимать эту легенду?
— Не совсем. Но я обязан был вести себя осторожно. Ты была так юна…
— Тебя тоже влекло ко мне, но из-за глупой петушиной гордости ты не хотел признаться в этом.
Джон смутился.
— Мы оба торопились стать взрослыми, ведь правда?
Она молча кивнула.
— Иногда я задумываюсь, как сложилась бы моя судьба, останься папа жив?
— Я бы попросил тебя стать моей женой.
— А я бы ответила "да". — Бетси весело улыбнулась. — Ты думаешь, наш брак оказался бы счастливым?
Джон пристально посмотрел на свои руки, потом на маленькие руки Бетси, лежавшие у его бедра.
— Нет. Ты хотела, чтобы тебя боготворили так, как Пат боготворил твою мать. Но я не способен был к такой всепоглощающей любви.