Неужели он это серьезно? Но если Клемент Кларенс будет ночевать в одном с ней доме, ей точно не сомкнуть глаз!
— Спасибо за предложение, — искренне сказала она. — Но это доставит вам слишком много хлопот.
— Жаль, — вздохнул Клемент и, к изумлению Роберты, наклонился и поцеловал ее в щеку. — Передавайте Дику мои наилучшие пожелания. Увидимся завтра.
— Угу, — откликнулась Роберта.
Нежное прикосновение подействовало на нее сильнее, чем ей хотелось признать.
Клемент мгновение поколебался. И Роберте почудилось, будто он собирается снова поцеловать ее. Но вместо этого Клемент криво улыбнулся и, открыв входную дверь, направился к своей машине. Только помахал, прежде чем сесть и уехать.
Перемирие, думала Роберта, закрывая дверь. Означает ли это, что враждебности конец? Поразмыслив, она пришла к выводу, что да. Ведь враждебность проявляла только она одна. И если честно, трудно сердиться на Клемента Кларенса, некоторое время с ним пообщавшись.
Сиды, эти древнеирландские божества, при рождении наделили его множеством даров. И он вовсе не был избалованным отпрыском богатой семьи, каким Роберта его представляла. Не только красота и шарм, но также вкус и интеллект отличали его. Короче говоря, Клемент нравился Роберте гораздо больше, чем она могла бы вообразить до встречи с ним. Да и ему она тоже пришлась по вкусу — тут ошибки быть не могло. И не только как реставратор.
Обычно Роберта проводила выходные дома, занимаясь стиркой, глажкой и прочими хозяйственными делами. Но в субботу не смогла противиться искушению и взялась за портрет. Поскольку не было ни Лэма, ни Боба, чтобы отвлекать ее от работы сандвичами и кофе, она трудилась без перерывов и часам к трем удалила большую часть темной краски.
Роберта внимательно посмотрела на лица девушек, такие похожие и такие разные. Лицо первой, которое привлекло внимание Клемента в аукционном зале, светилось счастьем, но почему-то порождало у Роберты печальные предчувствия. За что ослепительную красавицу изгнали на чердак пылиться и покрываться паутиной? Должно быть, что-то или кто-то погасил сияние этих фиалковых глаз. И Роберте показалось, что это как-то связано с дерзкой улыбкой ее сестры…
— Не беспокойся, если завтра я появлюсь позже обычного, — сказала Роберта, целуя отца на прощание. — Клемент везет меня куда-то в Типперэри.
— Просто как в романе, — откликнулся удивленный Ричард Бринсли. — Я-то думал, у вас с ним война не на жизнь, а на смерть. А что в Типперэри?
— Красавицы сестры с портрета, кажется, оттуда родом, из какого-то тамошнего поместья. Клемент надеется разузнать что-нибудь о моделях и о художнике.