— Хотел бы я поехать с вами. — Ричард хмыкнул. — Только ведь Клемент не захочет, чтобы я вам мешал.
— У нас вовсе не свидание, — сердито сказала Роберта, сверля отца взглядом. — И кстати, ты мне не сказал, что решил насчет отдыха в маминой компании.
— Разве нет, птичка? — спросил Ричард Бринсли с самым невинным видом и улыбнулся. — Конечно, мой ответ «да». Что я, дурак, отказываться от бесплатного отдыха на море?
На следующее утро Роберта приготовилась к путешествию. Надела белый топик, голубую блузку и синюю джинсовую юбку. День обещал быть жарким, и молодая женщина обрадовалась, увидев машину, в которой приехал Клемент: это был старинный открытый «бьюик». Судя по безупречному состоянию автомобиля, «бьюик» был гордостью владельца.
— Доброе утро, — сказала Роберта, восхищенно разглядывая машину. — Какое щегольство!
Клемент перегнулся через стекло и похлопал автомобиль по капоту.
— Любовь всей моей жизни. Доброе утро, Роберта! — И нахмурился, посмотрев на молодую женщину. — Выглядите чудесно, но откуда синяки под глазами. Под цвет юбки, что ли? Плохо спалось ночью?
— Да нет. — Накануне Роберта долго не могла уснуть, ожидая звонка Клемента. — Просто вчера не выдержала и взялась на наших леди.
А потом, когда стемнело, отнесла портрет к себе в спальню вместо того, чтобы запереть в кладовке.
Клемент неодобрительно посмотрел на нее.
— Не следовало вам вчера работать.
Роберта пожала плечами.
— Но портрет же нужен срочно. Кроме того, ужасно хотелось увидеть второе лицо. Хотите посмотреть? Картина ждет вас на кухонном столе.
Вслед за хозяйкой Клемент прошел в кухню — и замер перед портретом. Глаза его сияли от восторга.
— Я был прав! — выдохнул он наконец. — Теперь я в этом уверен.
— Думаете, Джервас?
Клемент покачал головой, не отрывая взгляда от полотна.
— Я тут порылся в архивах, погулял по музеям. Думаю, это Джошуа Силвис. Как и Джервас, он учился живописи в Италии.
— В самом деле? — спросила Роберта с замиранием сердца.
— Он не так известен, как Джервас, — продолжал Клемент. — Не так плодовит и умер молодым. Поэтому картины Силвиса — большая редкость. А уж произведение его кисти, о которой раньше ничего не было известно, произведет сенсацию.
— Да, эта вещь наделает шуму, — удовлетворенно заметила Роберта.
— В таком случае, давайте запрем ее покрепче, — сказал Клемент.
Когда они несли полотно в кладовую, он сказал с укоризной в голосе:
— Кстати, зачем вы вчера весь день работали? Ведь вам пришлось одной потом делать обход.
— Дело того стоило, — уверила Роберта своего собеседника, решив не упоминать о том, что портрет ночевал у нее в спальне.