Судя по блеску в глазах, он отлично понимал состояние Роберты.
— В семь часов, ладно? А пока пойдемте за Мэган.
Роберта попросила Боба вынести портрет на яркий солнечный свет и с радостью увидела, как расширились от изумления глаза Эрвина Кларенса.
— Даже человек, несведущий по части живописи, — произнес мистер Кларенс, — понял бы с первого взгляда, что это шедевр. Какая красавица!
— Которая? — спросила Роберта.
— Та, что с голубыми глазами.
— С фиалковыми, — поправил отца Клемент, причем таким тоном, что Роберта ощутила укол ревности.
— Чудесная работа, — похвалил мистер Кларенс и улыбнулся Роберте. — Рад был познакомиться с вами. Увидимся вечером.
— До вечера, — сказал Клемент и поцеловал Роберту на прощание.
Когда оба Кларенса уехали, Роберта вернулась в мастерскую. Лэм ни с того ни с сего сменил гнев на милость — принес ей чашку кофе.
— Извините за вчерашнее, — неловко произнес он. — Я не знал…
— Чего именно? — удивленно спросила Роберта.
— Ну, что у вас с Клементом все серьезно… Нет, я понимаю, что это не мое дело, — поспешно добавил он.
— Ох, Лэм, не будем об этом, — сказала Роберта и улыбнулась. — Спасибо за кофе.
Работая над натюрмортом, где спелые кисти винограда свешивались из серебряной вазы, Роберта с беспокойством думала о приглашении на ужин. Клемент дал понять своему отцу, какие тесные узы связывают его теперь с Робертой, и мистер Кларенс вроде бы остался доволен. Но мать — это другое дело, ведь Клемент ее единственный сын…
К приезду Клемента Роберта облачилась в строгое черное платье и стянула волосы в аккуратный пучок.
— Как я, ничего? — обеспокоенно спросила она.
— Нет, — прямо ответил Клемент и вытащил шпильки из ее прически, попутно заглушив вопль протеста поцелуем. — Так лучше, — сказал он, глядя на золотистые пряди, падающие теперь на плечи Роберты. — Зачем тебе выглядеть как школьная учительница?
— Я хотела произвести хорошее впечатление на твою мать, — раздраженно пояснила Роберта, подбирая с полу шпильки. — А теперь вместо прически у меня лохмы.
— Во-первых, ничего подобного. А во-вторых, ты произвела на моего отца впечатление, будучи одета в комбинезон и в кепку.
— Мать — это не отец… — начала Роберта, но не договорила, потому что Клемент неожиданно обнял ее.
— Я люблю тебя, Роберта Бринсли, и мне чертовски тебя недоставало прошлой ночью. А ты по мне скучаешь?
— Безумно.
— Ну-ка, как именно?
Через некоторое время Клемент, тяжело дыша, отстранился от Роберты.
— Хватит. А то сама знаешь, чем все кончится. Нам пора.
Захватив коробку конфет, Роберта села в машину.