— Люблю тебя, — нежно прошептала она.
С печальным вздохом Линда открыла глаза, отложила книгу и встала. Осторожно погасив ночник, она повернулась, чтобы на цыпочках выйти из комнаты, и столкнулась с Роджером, стоявшим возле двери. Было совершенно очевидно, что он все видел. Эта мысль встревожила и рассердила Линду. Когда же она, наконец, избавится от этих глупых пустых мечтаний?
Она не слишком вежливо вытолкнула Роджера за дверь и быстро захлопнула ее, прежде чем тот успел что-нибудь сказать и разбудить Клиффорда.
— Ну и сорванец, — улыбнулся Роджер. — Только у Дэна может быть такой.
Линда наблюдала за ним со смешанным чувством удивления и раздражения.
— Завидуешь, Роджер?
— Конечно.
— В таком случае, почему у тебя нет детей? — поддела она его. — Или ты слишком много времени уделяешь светским утехам, и некогда было заняться этим вопросом?
— Если ты сама собираешься отвечать на свои вопросы, Линда, зачем их задавать? Я тебя о том же могу спросить. Что же ты не воплотила свой материнский инстинкт в реальность? Что же не нашла какого-нибудь милого парня, не вышла за него и не завела пару очаровательных детишек?
Господи, надо же быть таким толстокожим, чтобы спрашивать ее об этом! Он, похоже, непробиваем.
— Конечно, у меня будут дети, — сказала она, скрыв свою боль под холодной улыбкой. — Рано или поздно. Но сейчас я слишком, поглощена работой.
— Ах, да… работа. Дэн говорит, ты наставляешь девочек на путь истины и благочестия.
— Чтобы кто-нибудь вроде тебя не посмеялся над ними, — резко парировала она. — Люди без моральных устоев всегда издеваются над теми, у кого они есть.
Он удивленно посмотрел на собеседницу.
— Следи за собой, Линда. Знаешь, тот, кто живет в стеклянном доме, не должен бросаться камнями.
— Это ты к чему?
— К тому, что десять минут назад ты готова была отбросить все моральные устои. Ты потрясла меня, когда я обнаружил, что ты стала одной из тех женщин, которые готовы раздвинуть ноги после первого же поцелуя.
Она ударила его по щеке, резко и хлестко.
— Негодяй! — прошипела Линда. Все в ней клокотало от ярости.
Роджер вяло поднял руку, чтобы потереть покрасневшую щеку.
— Это за то, что произошло несколько минут назад, милая Линда? Или за то, что было девять лет назад?
— За то и за другое, — отрезала она.
Он пристально посмотрел на девушку, и его сверкающие проницательные глаза потемнели.
— Хорошо, — произнес он, наконец, каким-то загадочным тоном.
— Чего в этом хорошего?
— Полагаю, немного. Пойдем, — сказал он, схватив ее за руку и потянув за собой. — Давай спустимся вниз и потанцуем.