- Угу, - сдавленно и зло отозвался Рами. - Если меня будут красть, я буду ржать и бить копытом, небось не пропустите.
- Тебе бы все шутить, дурачина, - сурово отрезала Афаф и величественно выплыла из шатра.
Затаясь в темноте, Антара едва сдерживал рвущийся наружу хохот. А потом, проводив глазами удаляющуюся тень отца, раздумал лезть под полог к Рами, - этим вечером сумеречнику, похоже, будет не до рассказов. Афаф, меж тем, звеня ключами, засеменила следом за шейхом - к пиршественным кострам.
Улыбнувшись в темноте, Антара направился следом за ними - побьют так побьют. Зато накормят досыта.
Кобыла сочувственно вздохнула у Тарега над головой. Он отсутствующе погладил ее по мягким бархатным ноздрям. Теплое дыхание пощекотало пальцы.
Цепь, кстати, оказалась очень короткой - всего в локоть длиной.
- Не грусти так.
Мягкий женский голос заставил его подпрыгнуть на циновке.
Ну да, конечно. На земле перед ним непринужденно расположилась бедуинка в черной абайе. На этот раз Узза приняла облик вполне человеческих размеров - тоже понятно, в шатре тесно, миледи не при параде, корона бы полог задевала.
- Может, отстегнете по дружбе? Ну, или в знак благодарности за услугу? А, миледи? - и он выразительно покосился на железный браслет на щиколотке.
- Ты осмелел, - фыркнула Узза. - Смотри, как дерзишь мне, не то что в Таифе. В Таифе ты дрожал, как тушканчик.
В ответ Тарег пожал плечами:
- А что вы мне сделаете, миледи? У меня же ничего нет. А когда ничего нет, отнимать нечего. Я - свободен.
Узза тихонько рассмеялась. Он скривился:
- Ну да, ну да. Лошадиная цепочка. Наши философы называли это словом парадокс.
- Я смеюсь, потому что ты говоришь, как суфий.
Тарег скривился еще сильнее:
- Причем тут дервишеские бредни? Это здравый смысл. Чем меньше привязанностей, обязательств и имущества, тем ты свободнее.
- Как же ты собираешься одолеть нашу сестру? Выйдешь против нее вот так - без обязательств и имущества?
- А это уж ваша забота! - рассердился в ответ Тарег. - Я выполняю уговор? Выполняю. Вот и вы давайте. Думайте, что мне делать.
Узза хмыкнула:
- Ты сначала с моей псоглавой сестрицей сочтись. Манат - не такая, как я, она не любит ни людей, ни сумеречников. Вот выполнишь ее поручения, жив останешься - тогда и поговорим.
- Вот только не надо меня смертью пугать, - процедил Тарег.
- Я не пугаю, - удивилась женщина в черном. - Я лишь говорю, что твое будущее не определено.
- Еще бы ему определиться, - пробурчал нерегиль. - Здешняя жизнь - как болото. Точнее, зыбучий песок. Что ни делай - все канет и растворится, останется лишь грязища. Где уж тут взяться будущему, да еще и определенному. Разве что четыреста девяносто первый год маячит - и то хорошо...