- Ну и ладно. Пошли, герой... Кобылу провести надо, пусть отдохнет, хорошо побегала...
Покусывая губу - чтоб не заорать от восторга и возбуждения - Антара побежал следом за Рами. Тот шел, как летел, Дахма грациозно переступала следом и - о диво! - вовсе не беспокоилась. Юноша сжимал в потной ладони чумбур и неверяще, счастливо улыбался.
Над головами горели звезды, заливая холмы белесым призрачным светом. Мы живы, живы!..
- Обтереть ее нужно! - пробормотал Антара - вдруг в голову пришло...
А как пронеслись! Ух! А как шла лошадка! Ух! Словно и не чувствовала двоих на своей длинной спине!
- Укрыть бы ее чем...
Был бы ковер, хорасанский, - таким бы укрыл! Сокровище, а не кобыла!
А воды сейчас не надо, обопьется холодной из колодца, простудится - что тогда делать? Самому в колодец прыгать?
Но как прокатились, а?
Одно плохо - мутайр могли их запомнить. Точнее, Антару-то нет - кому нужен чернокожий парень? Таких на ярмарке, вокруг ярмарки и после ярмарки табунами ходит. А вот Рами - тут да. Других сумеречников Антара в аль-Румахе не видел, хоть и болтали что-то о лаонцах, что с кальб кочуют. Но кальб на ярмарке не появились, непонятно почему.
Все еще дрожа от возбуждения, Антара едва не ткнулся в спину Рами - тот резко остановился, прислушиваясь к тому, что происходило впереди. Вскрикнув от неожиданности, юноша вынырнул из мечтаний - и тоже услышал.
Где-то вдалеке причитали женщины.
Ветер резко стих, и с ним стихли звуки - только в камнях посвистывало, и Дахма шумно фыркала и дышала.
Становище лежало в низине - в прозрачном ночном небе курились дымки, яркими точками горели костры, серели разбросанные там и сям шатры. Вон отцовский - большой самый...
Порыв ветер ударил снова - и с ним снова послышались жалобные крики.
- Что-то там не то творится... - пробормотал Рами, щурясь в темноту.
Женские постанывания стали громче - опять ветром принесло. Умер, что ли, кто?..
И тут Антара увидел - слева от отцовского шатра. Фигурки казались мелкими, как жучки, их было много, и вокруг горели факелы.
Вдоль растянутого полосатого полога стояли, на коленях, опустив головы, все - отец, Римка, тетя Фиряль... Все с заломленными за спину руками. Выли женщины. Факелы горели в руках высоких людей с тростинами длинных копий в руках.
Гвардейцы. Гвардейцы халифа.
Вдруг Рами с железным шорохом обнажил кинжал - ух ты, у него оказывается и кинжал есть...
- Стой, где стоишь, - тихо, но очень внятно сказал сумеречник ветреной тьме.