– Тогда почему бы вам не сесть рядом? Диван большой.
Хелен, не вставая с места, легко улыбнулась и покачала головой. Мнение Джеймса о ее умственных способностях, и без того высокое, взлетело до небес.
– Сомневаюсь, что это мудрая идея, Рафферти. Не настолько он велик.
– Достаточно велик.
Если заставить упрямицу сесть рядом, возможно, следующий шаг станет гораздо проще. Дьявол, надо было попросить что-нибудь более эротичное, чем Граучо Маркс и Маргарет Дюмон. Может, у мисс Эмерсон найдется нечто горячее и непристойное среди тех черных коробочек, которые она назвала видео. Хотя Джеймс и не нуждался в стимуляции – одного только колдовского приятного аромата, струящегося от нее, хватало с лихвой. Придется выкинуть из головы сексуальные фантазии о чопорной скромнице, которая абсолютно чужда такому человеку, как он. Государственный обвинитель, девственница, в шаге до тридцатилетия, к тому же из семьи полицейских. Дьявол, да тот факт, что они из разных десятилетий – самая малая из проблем.
«Мне по вкусу блондинки», – строго напомнил себе Рафферти. Знойные красотки, желающие хорошо провести время и получить максимум удовольствия. Фигуристые пышечки, которые хихикают, цыпочки, которые пьют и курят. Уж точно не хладнокровная особа, которой и в голову не придет хотя бы изредка нарушить парочку-другую правил. Уж точно не доверчивая девственница, поклявшаяся служить и защищать.
Так почему же его практически трясет от мучительного желания прикоснуться к этой недотроге? Почему он жаждет ее больше, чем кого-либо в своей жизни, включая покойную великолепную Кристал Латур?
Фильм закончился быстро. Хелен взяла черную коробочку и направила ее в сторону телевизора, экран заполонила шумная реклама защиты подмышек, хоть это и чертовски странно. С какой стати люди так волнуются за свои подмышки?
– Вы действительно любите мыльные оперы?
– Мне нравится все, что показывает телевидение, – ответил Рафферти, стараясь не глазеть на черный кусок пластика в ее руках.
– Полагаю, вот это наверняка понравится.
Хелен бросила коробочку рядом с ним, Джеймс зачарованно уставился на маленькие кнопочки. Через минуту началось другое зрелище. «Лучшего и не пожелаешь», – хмыкнул Рафферти.
Насколько он мог судить, ни один из персонажей не был прикрыт ни клочком одежды. Длинноволосый мужчина возлежал на женщине, осторожно стаскивая простыню по бедрам, и целовал ее с большим энтузиазмом, что Рафферти счел весьма похвальным, но слегка излишним на данном этапе игры. Оба застонали, закадровая музыка тоже явно погорячела.