Женька часто вспоминал разговор, состоявшийся между ними сразу после возвращения Марины из России полгода назад. Шокированная реакцией сына на свое новое лицо, Коваль пребывала в состоянии прострации, послушно дала увести себя наверх и не выразила вообще никакого недовольства тем, что Женька распоряжается, командует. Ему это было только на руку…
Устроив Марину в ее спальне на кровати, он спустился в кухню, где суетился Виктор Иванович, готовивший завтрак. Старый журналист резво обернулся от плиты и ахнул:
– Женя! А когда вы… я даже не услышал! Грегори спустился? А Мариша где же?
– Она прилегла, – уклончиво ответил Хохол, пожимая протянутую для приветствия руку.
– Садись, я кофейку тебе… – Виктор Иванович снова повернулся к плите, но Хохол остановил его:
– Успеется с кофейком. Разговор есть. Присядем?
Виктор Иванович напрягся. Подобные фразы от зятя он слышал пару раз в жизни, и никогда ничего приятного за ними не следовало. Он сел напротив Женьки за барную стойку, сложил руки перед собой и сжал их в замок, чтобы не было видно, как вдруг задрожали пальцы.
– Что-то случилось?
Хохол молчал, собираясь с мыслями. Он еще не решил, как именно преподнесет тестю информацию об изменениях, произошедших в Марининой внешности. Но тянуть было уже некуда. Женька вздохнул.
– Виктор Иванович, дело в том… в общем… даже не знаю, как вы отнесетесь, только, пожалуйста, не волнуйтесь, ничего страшного…
– Женя! Не юли.
– В общем, Маринка лицо перекроила так, что от нее прежней вообще мало что осталось, – бухнул Хохол, чувствуя себя прыгуном в воду, которого заставили сигануть в пустой бассейн.
Тесть молчал, переваривая информацию. По его лицу пробежала тень, глаза наполнились влагой, которую Виктор Иванович неловко смахнул рукавом серой домашней кофты.
– Зачем? – вывернул он с трудом.
«А поди, сам спроси!» – рвалось у Женьки с языка, но он сдержался.
– Ну… захотела. Вы же знаете, что ее не переубедишь.
– Знаю. Но не понимаю – к чему, зачем ей эти сложности? Что с ней было не так?
– Это ее бабские штучки, – буркнул Хохол. – Я просто вас хотел предупредить, чтобы шока не было. Ее вон Грег не узнал, даже не подошел. Не знаю, что говорить, как объяснять…
Виктор Иванович тяжело вздохнул, и по выражению его лица Женька заключил: помощи не последует – тесть понятия не имел, как помочь ему в вопросе с Грегом.
– Что… с твоими руками? – словно только очнувшись, обратил внимание на его повязки Виктор Иванович, и Хохол тоже перевел глаза на перемотанные бинтами кисти.
– Это… а-а-а, так… Кислотой облился из аккумулятора.