Катя зашла в аптеку и, не зная точно — зачем, долго толкалась у прилавка, до тех пор, пока покупатели не стали опасливо поглядывать на неё, придерживая рукой карманы, и продавец грубо не спросил, что ей здесь нужно.
Катя купила пузырёк йода и, не задерживаясь, вышла.
Потом она очутилась возле парикмахерской. Зашла.
— Как стричь? — равнодушно спросила парикмахерша.
Катя подумала и заказала причёску в стиле ретро — как у Кэтрин Зэты Джонс в фильме «Чикаго». Пряди светлых волос тихо падали на белую простыню. Смотреть на них Кате было тоскливо и неприятно.
Волосы она попросила покрасить в каштановый цвет. Всё. Больше она не блондинка.
Сверкали на улице фонари. Пахло тёплым асфальтом, сигаретами, цветами и кофе.
«Никто теперь меня не узнает и не поймает, — думала Катя. — Поможет мне дядя устроиться в милицейскую школу, а сам уедет к себе в Смоленск… Ну и пусть! Буду жить одна, буду стараться. А на всё прошлое плюну и забуду, как будто бы его и не было».
Лёгкий ветерок холодил её ещё влажную голову. Шли навстречу какие-то люди. Но никто из них не знал, что в этот вечер твёрдо решила Катя жизнь начинать заново и быть теперь человеком прямым, смелым и честным.
Было уже поздно, и, спохватившись, Катя решила пройти домой ближним, более коротким путем.
Темно и глухо было на пустыре за сквером. Оступаясь и поскальзываясь, добралась она до забора, перелезла и очутилась в саду. Окна её комнаты были темны — значит, дядя ещё не возвращался.
Это обрадовало Катю, потому что долгое отсутствие её останется незамеченным. Тихо, чтобы не разбудить внизу хозяев, подошла она к крылечку и потянула дверь. Вот тебе и раз! Дверь была заперта. Очевидно, они ожидали, что дядя по возвращении постучится.
Но, ведь, то дядя! Кате же, особенно после того, как она сегодня обидела хозяина, стучаться было совсем неудобно.
Она разыскала скамейку и села в надежде, что дядя вернётся скоро.
Так она просидела с полчаса или больше. На траву, на листья пала роса. Кате становилось холодно, и она уже сердилась на себя за то, что не отрубила курице голову. Подумаешь — курица! А вдруг вот дядя где-нибудь заночует, — что тогда делать?
Тут она вспомнила, что сбоку лестницы, рядом с уборной, есть окошко и оно, кажется, не запирается.
Катя сняла туфли, сунула их за пазуху и, придерживаясь за трухлявый наличник, встала босыми ногами на уступ. Окно было приоткрыто. Катя вымазалась в пыли, поцарапала ногу, но благополучно спустилась в сени.
Она лезла не воровать, не грабить, а просто потихоньку, чтобы никого не потревожить, пробиралась домой. И вдруг сердце её заколотилось так сильно, что она схватилась рукой за грудную клетку. Что такое?.. Спокойней!