— Что его сиятельство уснул в результате слишком обильных возлияний, и что я послала за вами, чтобы вы проводили меня домой.
— Неплохо придумано. — Он нахмурился, его красивое лицо, обращенное к ней в профиль, впервые за весь вечер выразило истинное огорчение. — Только вот у нас есть одна огромная проблема, дорогая.
Одна? Она только что убила графа в кабинете своего мужа. Ей казалось, что впереди ее ждут бесчисленные неприятности.
— Этот мерзавец еще жив.
— Что?! Ведь вокруг так много крови! — Мэдлин смотрела на Люка, не зная, можно ли ему верить, и комкала в руках тонкий батист. — Он не дышал — я готова в этом поклясться. Я проверила.
— Подозреваю, вы утратили рассудок, что вполне понятно, но я чувствую его пульс. Я не врач, но, как это ни досадно, пульс кажется сильным и ровным. А раны на голове обычно сильно кровоточат. За время войны я видел их достаточно.
Она почувствовала такое сильное облегчение, что колени у нее почти подогнулись.
— Слава Богу. Хотя я не отношусь к почитателям лорда Фитча, мне бы не хотелось быть причиной его смерти.
— Вы, очевидно, добрее меня. Я бы с радостью встретился с ним в поле, и если он выживет, непременно вызову его на дуэль. Но я не могу убить человека, лежащего без сознания, как бы он того ни заслуживал, поэтому думаю, что прежде всего мы должны доставить его домой и оказать ему врачебную помощь. Если вы откроете мне дверь, мы приступим к делу.
Вызвать его на дуэль? Мэдлин была потрясена смертоносной страстностью, прозвучавшей в голосе Люка, не говоря уже о мрачном выражении его точеного лица, но была слишком расстроена, чтобы реагировать.
Хотя Фитч был человеком тучным, ростом он уступал Люку, и тот перекинул его через плечо почти без усилий.
— Он запачкает кровью ваш фрак, — прошептала Мэдлин, ослабев и прислонившись к столу.
— У меня найдется, во что переодеться.
— Я…
Люк посмотрел на нее, подняв брови с язвительным видом.
— Вы только помогите мне вынести отсюда эту лошадиную задницу, а потом выпейте вина и забудьте о том, что произошло.
Как легко он все это проговорил.
— Люк, — протестующее заговорила Мэдлин, потому что надеяться на его помощь.
— Откройте дверь. Я обо всем позабочусь. Выбросьте все это из головы.
В его голосе слышалось спокойное многозначительное обещание, что совершенно не походило на его обычный легкомысленный тон.
Она послушно провела его по тихому особняку, помогая открывать двери. Когда он выскользнул на улицу через черный ход, она смотрела, как его смутная фигура исчезает в темном проулке, а через несколько мгновений услышала, как дребезжит карета.