На мой взгляд, подумал Майкл, примечательно, что эта леди обратилась за помощью к Люку. Ему не было известно, что они хорошо знают друг друга, и, конечно, Люк только коротко упоминал о ней в его присутствии. Единственный раз, когда он видел, что они обменялись несколькими словами, был на свадьбе их общего друга Джошуа с кузиной леди Бруэр. Вообще же, размышлял Майкл, откинувшись к спинке кресла и вновь глотнув кофе, он помнил, что заметил неестественную сдержанность в голосе Мэдлин Мей, с которой она поздоровалась с Люком. Ведь с его внешностью, состоянием и шармом большинство женщин падали к его ногам.
Или в его постель.
Но Люк сказал, что она не была одной из его любовниц, и за ней явно не числилась репутация женщины, склонной к случайным связям. А Люк не верил в связи иного сорта, так что скорее всего это была правда. Принимая все во внимание, друзьями они тоже не были.
Это было интересно, но не существенно для данной проблемы. Майкл допил кофе и, выйдя из утренней столовой, направился в свой кабинет.
Ему нужно было послать записку. У него есть связи, с помощью которых можно легко управиться с этим малоприятным дельцем и достать дневник. Либо Антония, либо Лоренс быстро и осторожно все уладят.
Он никогда не был нерешительным человеком, и пришел в раздражение, когда, подняв руку, чтобы постучать, опустил ее и подумал, не уйти ли ему. Логически это было вполне объяснимо — если после событий вчерашнего вечера он зайдет узнать, как себя чувствует Мэдлин, и сказать ей, что он надеется па скорое возвращение дневника ее мужа. Но с другой стороны, он вспомнил, что леди Бруэр опасна для спокойствия его души.
Он не должен ее видеть. Хватит и короткого письма.
Если бы дверь не открылась, он болтался бы на верхней ступени неизвестно сколь долго, точно взволнованный юнец, но дверь отворилась и появилась сама Мэдлин; когда она увидела его прямо перед собой, на лице се появился испуг.
— О, лорд Олти.
Его точно ударили. Да, нужно было послать ей письмо.
Солнечный день, оживленная улица, аккуратные кирпичные ступеньки, любопытные взгляды… все это разом исчезло. В это утро на ней было визитное платье мягкого желтого цвета с лимонным оттенком, с короткими присборенными рукавами и кружевом, собранным в сборки под лифом, что привлекало взгляд к пышным, крепким грудям. Ее блестящие волосы были зачесаны назад, в руках она держала ридикюль, и это говорило о том, что она явно собралась куда-то идти.
Как ни была хороша собой эта изящная, очаровательная женщина, больше всего его тронули темные круги у нее под глазами. Эти предательские, болезненные пятна напоминали о том, что она переживала в одиночестве. Сколько она плакала… одна? Лежала без сна и думала о том, подвергнется ли она унижению, когда самую сокровенную сторону ее жизни выставят на всеобщее обозрение?