Вот почему записки было бы недостаточно.
— Доброе утро, леди Бруэр. — с чопорным видом проговорил он на тот случай, если их мог услышать лакей или если рядом со все еще открытой дверью особняка стоял дворецкий. — Я подумал, что могу зайти, но вижу, что вы идете по делам или повидаться с кем-то. Не могу ли я проводить вас, предложив свою карету?
Она вполне овладела собой, и ее улыбка была не более чем любезной, но глаза смотрели испытующе.
— Очень любезно с вашей стороны, милорд. Я собиралась навестить мою невестку и пройтись, потому что погода очень хороша, но мы можем воспользоваться вашей каретой, чтобы вам не пришлось потом возвращаться пешком.
Ее темные глаза, такие необычные по контрасту с белокурыми волосами, смотрели на него, точно задавали открытый, нерадостный вопрос. Он сказал:
— Я с удовольствием подброшу вас.
Он тут же пожалел, что не употребил другие слова, потому что его ум, которому совсем не была присуща невинность, нарисовал перед ним совсем другую картину, никак не связанную с поездкой в его карете. Он представил, как подбрасывает ее совсем в ином смысле, и поездка эта начинается с медленных, размягчающих поцелуев, включает в себя раздевание донага, а заканчивается тем, что она садится на него верхом и они двигаются вместе к общей эротической цели.
Одна ночь. Они провели ночь вместе почти год назад, и его тело предательски вспоминало об этом всякий раз, когда она оказывалась поблизости. Дуновение ее духов, ее профиль, случайно промелькнувший на многолюдном приеме, мелодичный смех — и его плоть уже просила забыть, почему он отказался продолжать их связь. Мэдлин принадлежала к тем редким женщинам, которые выглядели утонченными, изысканными и сдержанными в обществе и оказывались глубоко страстными в спальне. Больше того, он восхищался ее умом и чувством юмора не меньше, чем физической привлекательностью, и это сочетание наполняло его глубочайшей тревогой.
Это была женщина, в которую можно влюбиться, а не та, с которой можно переспать и забыть о ней. Он вовсе не удивлялся, что литературно образованный лорд Бруэр восторженно описывал прелести своей жены, потому что они вполне заслуживали того, чтобы вспоминать о них.
Когда-то он любил и потерял, и теперь ему не хотелось снова пережить такую боль. Там, в Испании, среди войны и ада, который сопутствует войне, он встретил женщину своей мечты. Это так и осталось иллюзией, и он просыпался каждое утро, мучаясь из-за своей утраты. Это суровое испытание принесло ему слишком много страданий, чтобы он захотел отважиться на что-то подобное. Имея обязательства перед своим титулом, он, вероятно, в конце концов, женится, но в тридцать лет его совершенно не привлекала подобная перемена в жизни. Когда он действительно решит, что время пришло, непременно выберет жену, оставаясь при этом совершенно равнодушным. Может быть, он даже — с Божьей помощью — позволит матери дать ему совет, кого выбрать в жены.