— Как это верно. — Герцогиня рассмеялась и игриво похлопала Люка веером по плечу. Она хотя бы понимает вас, дорогой. — Я велела выставить бренди Джорджа, на тот случай если вы с Лонгхейвеном решите появиться здесь.
— Вы, Бесс, как всегда, слишком щедры.
— А вы, Олти, обладаете в избытке порочным шармом.
Да, Люк умеет быть очаровательным, умеет быть чувственным и соблазнительным. И еще он может быть недоступным и отчужденным. И всегда изыскан и красив.
Герцогиня направилась к другим гостям, и Мэдлин бросила на своего высокого спутника язвительный взгляд.
— Неужели с вами флиртуют все женщины?
Он пожал плечами.
— Я никогда не обращал на это особого внимания.
— Я спрашиваю только на тот случай, если ее светлость не единственная из присутствующих женщин, которая знает, какой сорт бренди вы предпочитаете.
— И знает также предпочтения Майкла, как вы слышали. Джордж, ее муж, мой друг. — Рост позволял ему смотреть поверх толпящихся гостей, и он кивнул в сторону одного угла огромного зала. — Господи, как здесь жарко. Давайте посмотрим, не сумеем ли мы пробраться к столу с напитками. Может быть, нас спасет бокал холодного шампанского.
Игристое вино для нее, думала Мэдлин, пока он вел ее через толпу, приобнимая за талию, и бренди герцога — для него. Она никогда раньше не сомневалась в своей искушенности, но внезапно усомнилась в ней, чувствуя на себе руку скандально известного лорда Олти.
Ревность была для нее незнакомым чувством.
— Я никогда не прикасался к жене Джорджа, — пробормотал он так тихо, чтобы его могла услышать только она. — Так что вам не следует думать о герцогине дурно, поскольку мы действительно не более чем друзья.
Откуда же он узнал, о чем она думает? Мэдлин помаралась придать своему лицу равнодушное выражение.
— Вам незачем защищаться от меня.
— Я и не защищаюсь. Я защищаю ее.
— А это раздражает еще больше.
Как это бестактно с ее стороны — признаться в своем раздражении.
— Вы бы предпочли, чтобы я держался не так рыцарски?
Предпочла бы она? Нет, и все равно она была смешна, потому что на Люка у нее нет никаких прав. Он подошел к ней, и хотя ее неопытность в случайных любовных интрижках затрудняла их отношения, Мэдлин была достаточно умна — если она правильно разбирается в создавшемся положении — и понимала, что затруднения испытывает именно она.
Они прошли мимо группы матрон, которые даже не постарались скрыть свой интерес, а некоторые нагло подняли к глазам свои монокли.
— Прошу прощения, — сказала она сбивчиво и почти так же тихо. — Я не могу, как вы, хладнокровно относиться к нашей… к нашим обстоятельствам.