Билли засмеялся.
— Какая смехота, дядя Шейн, жить в Джойвеле во время футбольного сезона! Знаешь, все пацаны в школе называют наш город «Джо, штат Монтана».
— Знаю. А тебе известно, что твой отец был первым, кто стал так говорить?
Глаза Билли от удивления и восторга загорелись.
— Правда? — выдохнул он. — Научишь меня играть в футбол? Вместе с дядей Шейном?
Райдер и Шейн радостно согласились.
Шейн подошел к музыкальному центру, выбрал музыку и, вернувшись на свое место, встал позади стула, держась за спинку руками и наблюдая за мальчиком, который с восторгом смотрел на Райдера. Будет ли и его ребенок вот так же восхищаться отцом? И будут ли у него вообще дети? Ему уже почти тридцать четыре. В такие праздничные дни, сидя за общим столом, ему ужасно хотелось быть в кругу своей семьи. Он со вздохом отодвинул стул и сел напротив Макса.
— Футбол, футбол, футбол… — Ханна стояла в дверях, уперев руки в бока. — Мы, женщины, корячимся здесь как проклятые целый день, чтобы угодить вам, а все, о чем вы, мужики, можете поговорить, — это футбол… Мяч из свинячьей кожи — вот и весь ваш футбол!
Макс взял ее за руку.
— Ты права, Ханна. А сейчас — садись-ка за стол! — и он жестом показал на соседний стул.
Ханна, помедлив немного, присела. Поправила седые волосы, одернула передник. Здесь, за столом, не на кухне, она чувствовала себя явно не в своей тарелке. Шейн подмигнул ей, поднял свой бокал.
— Я предлагаю выпить за здоровье Ханны, Саванны, — его взгляд медленно переместился влево, — и Дженни, — их взгляды встретились и задержались. — За этот праздничный стол! Спасибо вам большое, наши милые дамы. И счастливого Дня Благодарения всем!
Все дружно подняли бокалы.
Макс прочел короткую молитву перед трапезой (все склонили головы, в конце сказали «Аминь») и стал разрезать индейку, а остальные передавали тарелки, накладывали салаты и закуски. Из соседней комнаты доносились звуки «Мессии» Генделя. Кушанья расхваливали наперебой.
Дженни аккуратно ела что-то, наклонив голову. Уголком глаза Шейн видел ее розовую шейку и чувствовал, что она смущена. Он собрался было сказать ей теплые, нежные слова, поблагодарить за праздничный обед, но передумал. Она сидела рядом, и если б он подвинул свою ногу чуть влево, то наверняка коснулся бы ее ноги. Как будто магнит был привязан к ее колену — так сильно было желание прикоснуться к ней. Шейн усиленно налегал на еду. К счастью, в это время отец прокашлялся, требуя внимания.
— После такого восхитительного угощения я с трудом решаюсь говорить о другом празднике… Дело в том, что университет организует банкет через две недели — я, конечно, уверен, что стол там ни в какое сравнение не будет идти с этим праздничным столом, — и… — он отпил из своего бокала и немного засмущался, — в общем, моя семья в полном сборе приглашена…