— Не знаю. Я сейчас развожу огонь, а Дженни готовит еду. Пообедаем — там посмотрим.
На другом конце провода раздался смешок.
— А что тебя рассмешило, Джошуа?
— Да, парень, вас там с Дженни может снегом занести… А может, и пострашнее что случится… — Он опять засмеялся. — Пока. — И повесил трубку.
Когда Шейн повернулся, Дженни стояла в дверях.
— Что, проблемы?
— Метель в Биллингсе. Джош не приедет.
Она посмотрела мимо него в окно, затем, скрестив руки на груди, прислонилась к косяку.
— Ну, так что: отложим обед и, не теряя времени, двинем назад, пока не застряли здесь? Ты как считаешь?
Некоторое время она смотрела на него, потом чуть улыбнулась.
— Я бы предпочла остаться.
Шейн считал себя спокойным человеком, уравновешенным, его трудно было вывести из себя. Но сейчас, услышав эти слова, он так разволновался, что в животе у него что-то защекотало. Он потер ладонью о ладонь, вернулся к очагу, присел на корточки и принялся скручивать еще один кусок газетной бумаги.
— Ну, тогда… я разведу огонь и принесу еще поленьев.
Сейчас даже под страхом смерти он не мог бы взглянуть на нее. Уголком глаза он видел, что она так и стоит у косяка, не сменив позы.
Пламя уже стало заниматься, Шейн старательно раздувал огонь. Дженни, изящно обогнув угол, несла по бумажной тарелочке с едой в каждой руке. Шейн быстро подмел пол вокруг подушек, она протянула ему тарелку и, поджав ноги по-турецки, села.
— Хороший огонь! — сказала она, глядя на горящие поленья.
— Хороший обед! — сказал Шейн, глядя на огромный сэндвич и горку нарезанных овощей с чем-то еще. — Что это? — ткнул он в нечто непонятное на тарелке, подозревая, что это одна из ее трав.
— Люцерна, — ответила Дженни, медленно пережевывая веточку сельдерея. — Повышает энергию, увеличивает продолжительность…
Его сэндвич остановился на полпути ко рту.
— …а также хорошо помогает от аллергии — на все эти строительные материалы, — продолжала она, выразительно окинув взглядом пространство вокруг. — Здесь стройка, так что я подумала…
— А-а. Все правильно.
Шейн откусил треть сэндвича, чтобы его рот был занят какое-то время. Смотрел на огонь, радуясь наступившему молчанию. Так продолжалось несколько минут. Затем Дженни поставила свою тарелку на пол, встала и потянулась. Видимо замерзнув, накинула куртку и подошла к окну. Ее темные, почти черные волосы поблескивали матовым блеском, контрастируя с падающим снегом за окном и кремовым свитером с высоким воротником. Шейн, как пружина, поднялся со своей подушки, встал рядом.
— О чем ты думаешь? — спросил он после паузы.