Глупо, парень. Он сильнее вцепился в руль. Скоро Дженни опять уедет… Глупо так увлекаться.
Тоска и одиночество…
Он медленно, задерживая дыхание, выдохнул.
Надо держать дистанцию. И откуда такая ненависть к индейцам, которых горожане совсем не знают?
Она неприветлива и суха — как в день их расставания. В чем причина?
Шейн вспомнил, как они сидели вдвоем возле украшенной рождественской елки, он обнимал ее за талию, и Дженни делилась с ним своими секретами.
Нет! Так не пойдет. С каждой пройденной милей Шейн чувствовал, как дурманящий аромат ее духов, ее тела околдовывает его и пробуждает первобытную тоску по семье, такой, какую его брат Райдер нашел с Саванной и Билли, по хорошей женщине, с которой можно поделиться своими мыслями и надеждами, с той, что станет женой, которую будешь целовать не только потому, что так принято…
Они проехали еще одно ранчо; окна дома были украшены разноцветными гирляндами. Как много в его жизни связано с Рождеством! Впервые за тридцать три года он отчетливо понял, что кроме индейцев, кроме братьев, отца, кроме бескрайних просторов ранчо Мэлоун ему необходимо что-то еще. Душа Шейна томилась, боясь потерять, упустить нечто очень важное. А душа его никогда не ошибалась.
Сильный порыв ветра залепил снегом ветровое стекло, и Шейн, резко затормозив, включил стеклоочистители на полную мощность. Впереди так закружило, что ничего не было видно. Дженни проснулась, покрутила головой, вглядываясь в темноту и не понимая, что случилось. Шейн нажал на педаль тормоза, машина пошла юзом и вдруг, зарывшись в снег, остановилась.
— Все нормально? — спросил Шейн. Она молча смотрела на него своими карими оленьими глазами. — Что?! Ударилась? Шея? Плечо? — Он, торопясь, отстегнул ремень безопасности и наклонился к девушке.
— Ты что, в первый раз едешь по этой дороге?! Решил напугать меня до смерти?
Улыбка расплылась по его лицу.
— Добро пожаловать домой, Дженни Мун.
— Я, конечно, рада, что ты не теряешь чувство юмора, но как мы выберемся отсюда?
Не осознавая того, что делает, он обнял ее за шею.
— Я выкручивался из ситуаций и похуже этой.
Дженни резко вырвалась из его объятий.
— Ах ты, нахальный ковбой! Ах ты, нахальный, самоуверенный ковбой!
Шейн почувствовал, что, несмотря на свою браваду, она дрожит от холода. Он откинулся в кресле и положил руки на руль.
— Если тебе холодно, там сзади есть одеяло.
Она не шелохнулась, тогда он достал одеяло и накинул ей на плечи. Потом, пошарив под сиденьем, вытащил сотовый телефон, нажал на кнопку автоматического набора, и через несколько секунд послышался голос Райдера.