В беготне и сутолоке, наступившей после освобождения Бихача, когда к тому же и комиссар был ранен, никто толком не разъяснил бойцам Николиной роты, что такое АВНОЮ. Поэтому они поняли дело так, что в Бихаче собирается партизанское правительство. Новичок-гимназист, правда, пытался, как мог, растолковать им, в чем дело, но бойцы не очень-то слушали его, а еще меньше верили. Что он может знать — в роту пришел только вчера, на шее шелковое кашне, видать, барич. Эх, будь тут прежний их Гимназист, была бы совсем другая песня!
Николетина словно воды в рот набрал, он молча шагал впереди колонны, как нагруженный мешками помольщик; когда роту разместили, он отозвал Йовицу в сторонку.
— Пойду-ка я посмотрю, что там делается. Не мешает, знаешь, проконтролировать.
— А что именно?
— Да вот это самое АВНОЮ.
— Тебе-то что за дело до него?
— Вот те на! — вытаращил глаза командир. — Создается правительство, командование всего государства, а ты говоришь — что мне за дело? Хочу посмотреть, я все тут.
Николетина прибрался и подтянулся, насколько было возможно. Насупившись, он решительной походкой направился к дому, где происходило заседание. Глядя на дом, он припомнил, что здесь вроде бы он сражался в ноябре. Это придало ему решимости.
Перед самым домом его остановил часовой.
— Эй, товарищ, ты куда?
— Надо заглянуть, — деловито ответил Николетина и собрался пройти.
— Нельзя, товарищ.
Никола вздрогнул, как от удара, и мрачно уставился на часового.
— Как нельзя? Ты что?
— Нельзя, там заседание.
— Так я из-за него и пришел.
Часовой позвал начальника караула; тот, убедившись, что Николетина не делегат и не гость, с важностью покачал головой:
— Нельзя. А что тебе там надо?
— Хочу посмотреть, кто там есть.
— Ишь какой! А тебе что за дело?
Николетина вскипел:
— То есть как «что за дело»?! Я тут второй год кровь проливаю, того и гляди головы лишусь, а теперь, когда создают власть и государство, меня не пускают посмотреть, на что все это похоже?! Чепуху ты городишь, братишка! Есть у меня право…
Начальник караула несколько смутился.
— Никто тебе, товарищ, не говорит, что ты не имеешь права, но только… Запрещено, брат, входить, пока там идет работа, приказ такой.
— Да успокойся ты, парень, не стану же я там в барабан колотить. Тихонько войду и погляжу, кто там сидит.
— И этого, товарищ, нельзя. Николетина нетерпеливо почесал в затылке.
— Ну ладно, а если я на животе подползу и посмотрю как-нибудь одним глазком?
— Ты что, с ума сошел или дурака валяешь? — сдвинул брови начальник караула. — На брюхе он полезет на заседание АВНОЮ, нечего сказать!