— Понимаешь, у нас с ней… в общем… мы устроили — тут вечеринку, я здорово перебрал и… Костя, клянусь тебе, это как-то само получилось.
Я знал, что я был по крайней мере смешон, но Меркулов и не думал смеяться. Он смотрел на меня так, как будто видел меня первый раз в жизни.
— Ты понимаешь, Костя…
— Нет, я не понимаю. Но это твое личное дело, сугубо личное дело…
— Она хотела мне позвонить домой по телефону, но меня не было… то есть я был, но отключил телефон. Но это другая история… — Я наношу себе, как утопающему, последний удар веслом по голове.
— Телефон?! Подожди, подожди, Саша. — Меркулов стал торопливо крутить телефонный диск. — Леля, Лелечка, ты говорила, что позавчера мне кто-то звонил? Нет, нет, позавчера, когда я был в Доме архитектора, мы провожали Танасевича на пенсию… Нет, ты точно вспомни, что она сказала? Как ничего? Ведь она меня как-то называла? Так, так. — Меркулов взял авторучку, приготовился записывать. — Это точно — она попросила «товарища Меркулова»? А-а, значит, она сказала: «Можно мне поговорить с Меркуловым?» Без «товарища»?.. Да, Леля, это очень важно. Так, так. В котором часу это было? Часов в одиннадцать или чуть позже. — Меркулов быстро записывал.
Это звонила Ким. У нее такая привычка называть всех просто по фамилии… Была такая привычка…
— Саша, она сказала: «Мне надо поговорить с Меркуловым по личному вопросу, не как со следователем». Ты знаешь, когда так говорят, я уверен, что со мной хотят говорить именно как со следователем. Ты думаешь, что это она звонила?
Меркулов задает этот вопрос просто так. Он тоже знает, что звонила Ким. И вид у него очень расстроенный, потому что он ощущает причастность к моему черному делу.
— Почему она больше никому не сказала — вот что меня тревожит.
— Она не успела, Костя. Она, кроме моей, знала еще твою фамилию. Она мне звонила, вероятно, долго, а телефон не отвечал, а потом узнала в справочной номер твоего телефона. После одиннадцати позвонила тебе, а в четверть первого пришли они — в темных куртках. Она посмотрела в глазок и впустила их. Значит, хорошо знала хотя бы одного. Но она не ждала опасности. Иначе не открыла бы дверь…
— Ты понимаешь, что это значит?
— Понимаю, понимаю. Эти двое каким-то образом связаны с опасностью, которую она чувствовала или о которой знала, но именно этих — в куртках — она не подозревала.
— Ты обрати внимание — они даже не пытались инсценировать ограбление, но не оставили ни одного письма, ни одной записной книжки. Для чего они им понадобились? Или в них было что-то, чего никто не должен знать? Именно это нам и предстоит выяснить и как можно скорее…