— Думаю, ты достоин награды, мой Страж. Целыми днями разные люди вымогают их у меня, только ты молчишь. Проси, что хочешь.
— Мне ничего не надо, — ответил Рауль. — Если бы могло стать по-моему, тогда вы не должны были бы раздавать английские земли всем, кто на них притязает.
— Я дал слово и держу его, — ответил герцог и некоторое время молча изучал своего фаворита. — Значит, ты ничего не просишь, так всегда и было, но я дарую тебе титул. Знаешь, есть еще нечто, что я могу дать тебе и порадовать этим. Приходи ко мне перед отъездом, тогда и получишь.
Когда Рауль через несколько часов снова увидел Вильгельма, тот держал в руках свиток пергамента. Улыбаясь, он подал его фавориту.
— Я еще не король Англии, поэтому не имею права жаловать. Сохрани это до того дня, когда документ станет действительным. И да поможет тебе Господь в твоих делах, мой друг.
И он передал Раулю бумагу, дарующую ему земли Марвелла вместе с титулом барона.
Жильбер некоторое время скакал рядом с другом, провожая его, и явно был чем-то озабочен, все повторяя:
— Мне не нужны английские земли. Я бы мог поклясться, что и ты скажешь то же самое.
— Нет! — Рауль покачал головой. — Правда, что я не хотел завоевывать эти земли, но дело сделано, Жильбер, и нам никуда от этого не деться. О, я понимаю, что ты чувствуешь, но если все порядочные мужчины, такие, как ты, откажутся от земель Англии, то они достанутся хищникам Робера-Дьявола из Белесма, или Хью-Волку, или кому-нибудь другому из той же породы.
— Меня тошнит от этой войны, — с отвращением признался Жильбер. — Англия принадлежит саксам, а не нам. Я же нормандец, и мне вполне хватает моей родной Нормандии. Вокруг Вильгельма крутится волчья стая, готовая ради наживы убить, пойти на предательство, поэтому-то я и говорю тебе, что не хочу быть одним из них.
— Заглядывай вперед, — убеждал друга Рауль, — мы будем жить в том будущем, которое уготовал для нас Вильгельм, а оно, это будущее, и в Англии тоже. Говоришь, что ты — нормандец, это хорошо, но я думаю, что в конце концов мы все станем англичанами. Не ты, конечно, и не я, но внуки наши уж обязательно.
— Мои не станут, потому что будут расти на своей родной земле.
— А мои будут расти в Англии, — ответил Рауль, — поэтому я и хочу, чтобы после моей смерти земли достались наследникам, рожденным в Англии. Оставайся здесь, Жильбер. В этой покоренной стране нужно многое сделать.
— Оставаться и грабить Англию, как бандит? Нет уж, Рауль, этому не бывать.
— Да что ты, наоборот, принести сюда правосудие и порядок, которые ты любишь не меньше моего. Вильгельм хочет, чтобы впредь эти земли стали домом для нормандцев. Однажды он сказал, что завоюет для своих наследников королевство, которое будет защищено морем, а не какими-то жалкими приграничными крепостями. Видишь, он завоевал это королевство, а нравится тебе это или нет, уже не имеет никакого значения. Оставайся верным Нормандии, может быть, мы все так и поступим, но позволь нам, тем, кто готов это делать, научить наших сыновей считать Англию своим домом. Потому что в противном случае все кончится борьбой между Англией и Нормандией, и я думаю, что Англия победит, а Нормандия погибнет, как половина той уродины, которую мы видели у Сен-Жака. — Шевалье помолчал. — Ты помнишь слова Гале? Я часто вспоминаю их.