— Мужчина? Розе?
— Да. Я совсем об этом забыла. Он представился как Дез Тейлор, просил Розу перезвонить ему и оставил свой номер. Если бы он звонил раньше, она бы знала его номер, не так ли?
— Он не сказал, чего хочет?
— Нет. Мы разговаривали всего пару минут. Это лондонский номер.
— Ты записала?
— Да.
— Хорошо. Я позвоню мистеру Тейлору и выясню, в чем дело.
Он уже выходил из машины, неожиданно разозлившись. Этот звонок незнакомого мужчины задел его за живое. Мэгги схватила его за рукав:
— Не сейчас, Майк.
— Сейчас самое подходящее время.
— Пожалуйста! Давай не сегодня! Я больше не могу это выносить… — В ее голосе слышались слезы, и его гнев улетучился, уступая место нежности. Достаточно на сегодня происшествия с Бренданом, которое, конечно, потрясло ее. Он не огорчит ее больше ни за что. Звонок незнакомцу может подождать до завтра.
Он обнял ее за плечи, чувствуя, как она дрожит.
— Все нормально, дорогая. Не беспокойся. Проводить тебя до двери?
Она кивнула, уткнувшись ему в плечо.
— Мэгги? — произнес он.
— Я не хочу оставаться одна, Майк, — сказала она почти неслышно.
— О Мэгги…
— Я знаю, это глупо, но я не хочу оставаться в этом коттедже одна. Только не сегодня.
О Господи! Ну как такое можно выдержать?
— Это не глупо, Мэгги, — сказал он мягко. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Но я не могу остаться с тобой. Ты должна понять меня.
Она подняла голову. Ее глаза были полны желания. Ее губы, слегка обведенные, выглядели соблазнительно, как никогда.
Последние сомнения улетучились. Пропади все пропадом! Он наклонился и поцеловал ее.
Прошло какое-то время, прежде чем они покинули машину и отправились в коттедж, и к этому моменту они оба знали, что произойдет. Казалось, это неотвратимо и столь желанно, что тени уходящего дня и чувство вины отодвинулись на второй план, они уже ничего больше не значили. Ари и Корфу были на расстоянии вселенной, а напряжение и стрессы переместились в самые далекие уголки сознания. Все казалось призрачным, нереальным, совершенно неважным. Сейчас Мэгги отдалась чувствам, которые обострились до предела. Ее охватило опьянение, которому невозможно было противиться. Едва успев отворить дверь и включить свет, она сразу прильнула к Майку, не желая отпускать его ни на секунду.
Майк. Его имя нежным эхом отдавалось в ее душе. Она так любила его, что, казалось, готова была объявить его имя всему свету с крыши небоскреба. Но его губы были крепко прижаты к ее рту, поэтому она пыталась говорить каждой своей частичкой, обхватывая руками его шею, прижимаясь всем телом к нему, чувствуя, как он отвечает ей.