— А потом?
— Окончил лучшим из своего выпуска семьдесят девятого года, несколько лет преподавал в Остине, потом, в восемьдесят восьмом, вернулся во Францию. Был назначен на должность сначала в Монпелье, потом, в девяносто втором году, в Лионе. С девяносто пятого преподавал в Париже, в Дофине. А потом он утратил свой престиж в университетской среде.
— Вы на редкость хорошо осведомлены, Марчелло.
Священник скромно улыбнулся.
— Мы имеем доступ ко многим источникам. Скажем так: сотрудничество между Ватиканом и французским государством оказалось эффективным.
— И тем не менее я не ожидал такого от вас…
— Все каналы информации ведут в Рим, Питер. В данном случае они стали для нас ценной помощью.
— Что вы хотите сказать?
— Ив Матиоле близок к одной евангелистской церкви, к храму Клер-Вуа. Эта церковь славится своими тесными связями с самыми ярыми приверженцами традиций, с протестантскими кругами, а именно с американскими.
— Of course! В восьмидесятом году Остинский университет находился в центре многих научных споров. Там некоторые ученые тоже решили оспорить в суде правомерность преподавания эволюционных теорий.
— Верно. Смута продлилась несколько лет, пока Верховный суд не вынес решение в пользу сторонников Дарвина. Но я обнаружил другое. И это наверняка вас заинтересует. — Отец Маньяни порылся в своих бумагах — в тех, что он уже разобрал, — и протянул Осмонду листок. — Взгляните, кого я отыскал среди бывших учеников Матиоле в Остине.
Осмонд застыл от удивления.
Леопольдина в последний раз оглядела свою прическу и макияж в зеркале туалетной комнаты библиотеки. И с непринужденным видом легким шагом направилась к выходу.
Погода была прекрасная, словно лето не хотело сдавать позиции, и она была так счастлива, когда Алекс, увидев ее в то утро, сказал: «О, да ты влюблена!» И правда, она не могла этого скрыть, снова и снова вспоминая те поцелуи, те ласки, потом ту романтическую прогулку по улицам Парижа до самого мыса острова Сен-Луи, игру огней в Сене. Он проводил ее до дома и, как галантный кавалер, ничего не потребовал большего. Неужели Леопольдина отказала бы ему, но ей хотелось, чтобы их сближение проходило не так стремительно. У них есть время узнать друг друга. Это только обострит их желание.
Сославшись на срочную работу, она отлучилась. Прошла через галерею эволюции, где уже толпилось много туристов, и, войдя в величественное здание, взяла направо, туда, где располагалась администрация. В конце коридора она увидела бронзовую табличку: «Главный хранитель». Глубоко вздохнув, она постучалась.