С колотящимся сердцем Леопольдина вошла в кабинет. Иоганн Кирхер сидел за письменным столом с прозрачной столешницей, покоящейся на искусно изогнутых спиралью металлических трубах. Справа — шкафы с книгами, все — по истории наук, слева — полки, где чучело рыси соседствовало с аметистом самой чистой воды и маской аборигена. Здесь гармонично соседствовали дерево и сталь, искусство и наука, создавая ощущение порядка, ясности и уравновешенности.
Иоганн Кирхер поднял глаза от книги и холодно спросил ее:
— Чем могу служить вам, мадемуазель?
Она была обескуражена. Она-то вообразила себе такое… Тридцать шесть возможных сцен после того, что произошло в галерее минералогии… Но только не это замкнутое лицо, не этот холодный взгляд…
— Э-э… Я… я хотела сказать вам…
— Я вас слушаю.
Растерявшись от холодности Кирхера. Леопольдина приняла деловой тон и спешно придумала:
— Да, я хотела… я хотела спросить вас… о том чемодане, вы помните, я говорила вам о нем в хранилище…
Иоганн Кирхер не спеша поднялся, подошел к окну и погрузился в созерцание Ботанического сада.
— И что?
— Я хотела узнать, нашли ли вы его… Потому что я изучаю документы, которые сопровождали его, и…
— И?
— Я почти убеждена, что этот чемодан принадлежал Тейяру де Шардену. Или был предназначен для него… В общем, что он имеет отношение… к нему.
Леопольдина мягким шагом подошла к окну. И так как он никак на это не отреагировал, она решилась положить руку на его предплечье.
Кирхер вздрогнул и отстранился. Опешив, она посмотрела на него:
— Что я вам сделала?
— Ничего, — сказал Кирхер с высокомерным видом. — Вы не сделали мне абсолютно ничего.
— Но вчера вечером…
— Вчерашний день принадлежит прошлому. И не будем больше вспоминать о нем.
Леопольдина почувствовала, как у нее подкашиваются ноги.
— Но… это мне приснилось?
Кирхер уставился на какую-то точку на горизонте.
— Послушайте… То были особые обстоятельства, я был в своего рода экзальтации. Может, из-за этих алмазов вокруг нас… Не знаю, что на меня нашло. Сожалею, но я предпочел бы, чтобы мы придерживались отношений чисто профессиональных.
Он повернулся к ней. На короткое мгновение Леопольдине показалось, что Кирхер произнес эти слова с горечью, но быстро овладел собой.
— А теперь извините, но у меня очень важное совещание со службой безопасности. Если я что-нибудь узнаю об этом чемодане, поставлю вас в известность. Спасибо, мадемуазель.
Не веря, Леопольдина молча смотрела на него. Она никак не ожидала такого хамства со стороны мужчины, который старался поддерживать имидж человека безупречного.