— Согласны, профессор. Но между вами была некая вражда. Это всем известно.
На этот раз Серван счел за лучшее внести уточнения:
— И что? В течение многих лет мои исследования финансировались главным образом частными фондами. Знайте, что я имею особый статус: официально я не числюсь в штате «Мюзеума». У меня еще есть административные связи с институтом, но я не принадлежу ни к какому подразделению. И, следовательно, не зависел от Лоранс Эмбер и не поддерживал с ней больше ни малейших профессиональных отношений. Тогда зачем мне было убивать ее? Из мести? Но за что я должен был бы мстить такой дуре? Она сама достаточно подняла себя на смех своими невероятными теориями! Гармоничное притяжение! Если уж на то пошло, обвините меня и в том, что я толкнул служителя, этого дебила, в клетку хищников! Или запихнул этого дегенерата Делма в автоклав! Или убил старую клячу Эльбер, которая, несмотря ни на что, была одна из тех немногих, кто хоть что-то понимает в генетике! Тогда где доказательства? Тем не менее я заявляю на всякий случай, что я находился на другом конце «Мюзеума», когда обнаружили тело Эмбер. Вы можете себе представить меня, прогуливающегося по Ботаническому саду с таким огородным пугалом?
Комиссар Руссель закурил сигарету, отметив про себя, что допрос наконец-то сдвинулся с мертвой точки. Контакт установлен. Теперь нужно включать магнитофон. И для начала разрядить обстановку.
— Мы ни в чем не обвиняем вас, профессор Серван. Вы приглашены сюда как свидетель.
— Счастлив узнать это.
— Знаете, мы в чем-то схожи с учеными: в своей работе мы не двигаемся вперед без доказательства.
— Этим вы обрадовали меня. Но теперь я спрашиваю: что я до сих пор делаю здесь?
— Я понимаю ваше удивление, — сказал с улыбкой Руссель, — но мы хотим прояснить некоторые темные места. Закрыть кое-какие двери, как говорится на нашем жаргоне.
— Прекрасно, если вы намереваетесь закрыть двери, позвольте мне перед этим выйти. Я должен работать.
— А в чем, собственно, заключается палеонтология мозга? — спросил лейтенант Коммерсон.
Профессор Франсуа Серван с обреченным видом глубоко вдохнул. Он явно считал недостойным в таких условиях объяснять суть своих исследований такому болвану, как этот офицер полиции. Он посмотрел на него и ответил безразличным тоном:
— Палеонтология мозга изучает соотношение между размером, структурой и степенью эволюции мозговых полушарий. Вы понимаете?
— Я думаю, что мой мозг достаточно развит, — согласно кивнул лейтенант Коммерсон.
Серван не уловил искры юмора, юмор, — что верно, то верно, не входил в число понятий, которые он воспринимал.