Он открыл люк и первым начал спускаться. Свет переносной лампы осветил в конце пролета лестницы сводчатую пахнущую сыростью галерею, достаточно широкую, чтобы по ней могли пройти рядом два человека. Трое полицейских и Леопольдина молча двинулись по ней. Эхо их шагов приглушалось толщиной стен. Свет ламп обнаруживал темные углы, вырисовывая на липких стенах какие-то пугающие рисунки. Идущие затаили дыхание, увидев прямо перед собой какое-то вызывающее опасение отверстие, похожее на раскрытую пасть, готовую проглотить их.
Комиссар Руссель не принадлежал к числу людей впечатлительных, но достал свой револьвер. Они вошли в сводчатый зал, очень темный и просторный, как станция метро, оборудованный электрическими приборами, самыми элементарными, но новыми. В центре стоял стол, чем-то загроможденный. Когда они медленно приблизились к нему, их охватил ужас. Там вперемешку валялись всякие инструменты: скальпель, нитки для сшивания швов и набор игл, острые пинцеты, ножницы, электрическая дрель, испачканная кровью пила… От этой картины холодела спина. Картины безумных, варварских экспериментов окружили визитеров. У ножки стола, рядом с остатками пластикового манекена, валялись грязные перчатки из латекса, пластмассовый стакан и стояло жестяное ведерко, наполненное кровью. Запах гнили был омерзительный. Один из полицейских отвел глаза и поднес руку ко рту.
— Вот здесь и было превращено в чучело тело Лоранс Эмбер, — тихо сказал Руссель. — Скорее всего и Норбер Бюссон был… препарирован.
— Комиссар, — прошептал один из полицейских, — смотрите…
Он указал в угол, погруженный в темень. Руссель поднял повыше лампу. И им показалось, что в темноте светятся две точки. Комиссар направил в ту сторону свое оружие, его примеру последовали оба полицейских. Леопольдина уже начала жалеть, что пошла с ними, и невольно спряталась за спину одного полицейского.
— Выходите, Серван! — крикнул комиссар Руссель.
Ему ответило только эхо.
Комиссар отважно направился к этим двум таинственным точкам.
На полу валялась голова. Голова от чучела большой обезьяны. Два стеклянных глаза словно с насмешкой отражали свет лампы.
Карета «скорой помощи» увозила тело Годовски, а в это время Барнье, шеф криминалистической бригады, признавался лейтенантам Вуазену и Коммерсону в своем бессилии:
— Я быстро все осмотрел, но не нашел и тени какой-нибудь улики или отпечатка пальцев. Можно подумать, что этот человек появляется и исчезает как призрак.
— В этом нет ничего удивительного, — сказал Питер Осмонд, который издали прислушивался к разговору. — Ученые имеют обыкновение работать в условиях максимальной стерильности. Они всегда надевают защитные перчатки и халаты. Надо думать, убийца лишь осуществлял эксперимент…