Поглядывая издали на празднество, комиссар по рации передал приказ: двадцать человек должны немедленно прочесать сеть подземных галерей. В ответ он получил информацию, которая его едва ли удивила: профессора 1 Сервана дома не оказалось. Интуиция ему подсказала: генетик скрывается на территории «Мюзеума». И еще он узнал о смерти какого-то человека, по предположению — Годовски.
Вы так считаете? Как мы можем считать, что это именно он?
Узнав об обстоятельствах его смерти, он побледнел и провел рукой по лицу.
Осмонд стоял перед огромным книжным шкафом Годовски.
«Истина в книге». Какую именно книгу такой человек, как Годовски, выбран для этого?
Роберт Аксельрод, «Эволюция в сотрудничестве»; Дидро, «Письма о слепых для тех, кто видит»; Патрик Тор, «Словарь дарвинизма»; Стефан Джей Гоулд, «Большой палеи панды»; Даниель К. Донне, «Дарвин опасен?».
Ничего необыкновенного для такого ученого, как Годовски.
Движимый неожиданной интуицией, американец снял с полки этот последний труд, который он знал и которым особенно восхищался, и полистал его. На многих страницах были пометки, уголки некоторых страниц загнуты, но больше — ничего. Он поставил книгу на место и продолжил поиск.
Но название книги Даниеля К. Донне, «Дарвин опасен?», все время крутилось у него в голове.
Леопольдина чувствовала, что ей нужна передышка. От волнений последних часов нервы у нее были напряжены до предела, она уже ничего не могла больше делать. Ей хотелось просто немного человеческого тепла и, главное, отойти от всего этого безумия. В силу своего практического ума она без труда нашла, к кому обратиться.
Она застала профессора Флорю на его любимом наблюдательном посту: у окна лаборатории, с огромным биноклем.
— Профессор? Вы не на приеме?
Он обернулся, с удивлением посмотрел на нее, словно на инопланетянку.
— Леопольдина? Что вы здесь делаете?
— Ну… я работаю.
— В воскресенье? Но вы должны отдыхать, малышка Леопольдина. Вы себя губите делами! Вы такая бледненькая…
Она была счастлива видеть этого старика. Он всегда так внимателен к ней.
— И это говорите мне вы? Разве вы сами не приходите сюда каждый день?
— О, а что мне остается делать… Я старый человек, у меня уже нет семьи, мои друзья ушли, и чем же мне, по-вашему, занимать свои дни? А здесь я небесполезен… — Старый профессор вернулся к своему занятию, бурча: — Без меня в «Мюзеуме» ничего не двигается, вы же прекрасно это знаете. Они поймут это, когда меня здесь не будет! Они очень хорошо поймут! Здесь будет хаос, и никакой идеи!
Леопольдина растроганно посмотрела на него.