Он поднялся. Осмонд отметил, что стоя он выглядит еще более высоким, чем когда сидел. Профессор Матиоле поправил свой галстук, застегнул пиджак и проводил Питера Осмонда к двери.
— Для меня была большая честь встретиться с вами, профессор Осмонд.
Кичливое выражение его лица полностью опровергало эти вежливые слова. Осмонд пожал пухлую руку ученого и отправился в «Мюзеум», говоря себе, что он мог бы расспрашивать этого типа десять часов подряд и так и не узнать, каковы же его взгляды на самом деле.
Осмонд возвращался по улице Монж. На Париж тихо опускался вечер. Уличные фонари зажглись, осветив бесконечный поток машин и входы в метро, которые пожирали торопящихся и озлобленных людей. Идущий в толпе Питер никогда и предположить не мог, что его пребывание здесь окажется таким печальным, и неожиданно подумал, что город-светоч очень мрачен и враждебен.
Он прошел через сплетение маленьких петляющих улочек, которые вели к «Мюзеуму». Каким романтичным был Париж пятнадцать лет назад! Дома с ухоженными фасадами, набережные, где покачивались на волнах парусные лодки, затененные улочки, где можно было уединиться, когда вдруг захотелось помечтать… Все это безвозвратно ушло в прошлое. Сегодня он видел только замкнутые лица, его окружало угрожающее молчание. Город, погруженный в свои тайны. Как он хотел бы оказаться сейчас дома, увидеть сына…
Питера охватила бесконечная ностальгия. Ему вдруг захотелось вернуться в доброе старое время, как погружаются в теплые сокровенные уголки прошлого, и знать, кому он предложит разделить вечер.
По коридорам отдела эволюционной биологии разносились крики и брань. Доране Эмбер была в бешенстве.
— Ненормальный! Вы думаете запугать меня?
— Убирайтесь к черту, Эмбер, вместе со своими ханжескими религиозными побрякушками!
Словно кошка, готовая к прыжку. Лоранс Эмбер с горящими глазами и агрессивным видом стояла перед солидным мужчиной, в котором Осмонд узнал Сервана, того самого человека, что толкнул его в день приезда. С иронической улыбкой на губах он, похоже, уже готов был ударить свою коллегу. Лоранс попыталась взять себя в руки и сделала вид, что возвращается к себе в кабинет, но прежде бросила противнику:
— Вы мошенник! Иного слова не подберешь!
— Кто вы такая, чтобы судить меня? Вы ничего не понимаете в генетике, Эмбер! И вообще в науке тоже!
— А вы воображаете, что можете изменить ген интеллекта? Да это фантазии старого расиста! Всем известно, что это невозможно!
— Ваши умственные способности не в состоянии постичь это ясное дело.
— Вы думаете, что сможете вечно вести ваши исследования, не отчитываясь перед «Мюзеумом»? С Мишелем Делма это, возможно, проходило, но все скоро изменится, я вам гарантирую!