Она медленно подняла ее, зная, что времени совсем не осталось, но была не в силах оторвать взгляд от маленьких окровавленных лиц. Джилл весь день ощущала все нарастающую тревогу, и сейчас она впала в какое-то оцепенение, рассматривая фотографию с места преступления. Бекки и Присцилла МакГи, девяти и семи лет. Раньше она быстро пролистывала это фото, убеждая себя, что в нем нет ничего, что она должна была бы увидеть…
"…Но это не правда, так ведь? Ты можешь продолжать притворяться или принять это — теперь все изменилось, все изменилось со дня их смерти".
Переехав в Раккун, она чувствовала себя очень напряженно, ощущая неуверенность из-за перевода и сомневаясь в своем желании присоединиться к S.T.A.R.S. Джилл была хорошим работником, но эту работу она приняла только из-за Дика: после обвинения, он начал давить на нее, настаивая, чтобы она сменила род занятий. Для этого требовалось время, однако ее отец упорствовал, твердил ей снова и снова, что один Валентайн в тюрьме — это уже слишком много, и даже признал, что путь, по которому он прошел и на который направлял ее, был неверным. Учитывая ее навыки и биографию, выбор был не богат, однако в S.Т.А.R.S., по крайней мере, оценили ее способности, и вовсе не интересовались тем, как она их приобрела. Зарплата была приличной, имелся уже привычный элемент риска…
Смена профессии оказалась на удивление легким занятием. Это не только сделало Дика счастливым, но и дало самой Джилл возможность увидеть, что есть совершенно другая жизнь. И все же, переезд сказался на ней тяжелее, чем она предполагала. В первое время, когда Дик полностью ушел в себя, она чувствовала себя очень одинокой, а работа во имя закона начала казаться ей просто нелепой шуткой — дочь Дика Валентайна работает во имя правды, справедливости, на благо Америки? Ее продвижение в «Альфа», маленький уютный дом в пригороде — да это сумасшествие! Джилл уже начала всерьез задумываться о том, чтобы покинуть город, бросить все и вернуться к тому, чем она занималась и кем была раньше… до тех пор, пока две маленькие девочки, жившие напротив, не показались у порога ее дома. Они спросили, глядя на нее широко распахнутыми, заплаканными глазами, действительно ли она полицейская. Их родители были на работе, и девочки не могли одни найти свою собаку. Бекки в зеленом школьном платье, маленькая Прис в детском комбинезоне, застенчивые и неуверенные в себе. Щенок, как, оказалось, спокойно блуждал по саду всего в нескольких кварталах от дома Джилл. Так она приобрела двух новых подруг настолько легко, насколько это было возможно. Сестры быстро подружились с ней, иногда после занятий в школе приходили к ней домой, чтобы принести пышный букет цветов, играли в ее саду на выходных, пели ей неоконченные песни, которые выучили из фильмов и мультиков. Конечно, девочки не могли чудесным образом изменить ее дальнейшую жизнь или как-то особо облегчить ей одиночество — но так или иначе мысли об отъезде на некоторое время покинули Джилл. Впервые за все это время в свои двадцать три года она стала чувствовать себя частью общества, где жила и работала, и это изменение было столь постепенное, столь тонкое, что она едва его заметила.