— Почти в каждом доме вокруг побывали, знали бы об этом.
Хаависте все же приказал проверить, кто из пыльтсамаасцев уехал 1 января, у кого были гости, 1 января покинувшие город.
— Почему убили? — задумчиво произнес он, надевая шинель.
Он уезжал, а Кальм оставался, чтобы помочь подчиненным: хотел снова просмотреть все протоколы допросов.
Хаависте приехал в райотдел в тот момент, когда из милицейской автомашины выводили Угасте. Несмотря на мороз, тот был без шапки, в расстегнутом пальто. По подбородку из уголка его большого рта тянулась струйка слюны.
— Давайте его прямо ко мне, — сказал Хаависте и быстро прошел вперед.
Против ожидания, Угасте оказался не так уж сильно пьян. Его забрали потому, что он поскандалил в пивной. Смотреть на него было противно.
— Скоро, наверное, каждый день будем встречаться с вами, Угасте, — Хаависте хотел сказать это насмешливо, а сказал грустно.
Совершенно трезвыми глазами Угасте посмотрел на него и спросил:
— А зачем вам это, собственно, надо?
Хаависте взял стул, поставил его напротив кресла, в которое посадили пьяницу, опёрся руками о спинку и раздельно произнес:
— Потому что не хочу надолго расставаться с вами. Это моя работа, Угасте.
— А я думал, ваша работа — надолго отправить меня отсюда.
— Ошиблись.
— А не все ли равно, — глаза Угасте стали пустыми. — Она уйдет, куда я с детьми денусь и как я без нее останусь?
Столько боли прозвучало в его словах, что Хаависте не нашелся сразу, что ответить. Вот оно что! И как это ему ни разу не пришло в голову поговорить с женой Угасте? Слухи о ней неважные.
В дверь постучали.
— Я занят. И скажите дежурному: ко мне — никого.
Угасте выпрямился в кресле. На лбу у него появились капельки пота и проступила глубокая складка у переносицы. Он явно силился что-то понять. Хаависте спросил:
— Давно так с женой?
— Третий год.
Третий год жена собирается уйти. Хорошая она или плохая, но теперь, когда он дошел до такого состояния, наверняка уйдет. Да, это невесело.
— С горя, выходит, пьете... И помогает?
Угасте вздрогнул:
— А я подумал, что вы — человек...
— Вы о себе подумайте. Так вам жену не удержать. Конечно, она уйдет. А вам все равно жить и детям жить.
— Ну, добавляйте: с таким отцом.
— Вас отвезут сейчас домой, Угасте. Проспитесь хорошенько — приходите. Подумаем вместе, как быть...
Оставшись один, Хаависте и не вспомнил, что кто-то стучал в дверь. Он неподвижно сидел за столом, не зная, за что взяться. Пьянство, пьянство. Кто с горя, кто с радости, кто рюмку, кто без просыпу. Конечно, не каждый пьяница — преступник, но там, где преступление, там и водка. И в Пыльтсамаа водка? Всех пьяниц перебрали и ничего не нашли. Позвонить в Таллин самому? Пусть пришлют своего человека. Он потянулся к трубке, и тут раздался звонок. Вот и хорошо, вызывать не надо, мелькнула мысль. Но оказалось, что звонит Кальм.