— Ну-ну, посмотрим, что у вас тут стряслось. — Он шагнул к «Волге». — Запомните, дорогой товарищ, первое правило: если хотите, чтобы машина вам хорошо служила, любите ее больше, чем свой сон. Оторвите от отдыха лишний час и отдайте этот час ей. У одного русского поэта — он танкистом на войне был — есть такие замечательные стихи: «Проверь мотор и люк открой: пускай машина остывает. Мы все перенесем с тобой: мы люди, а она стальная...» Здорово сказано, правда?
— Да, да, очень хорошо, — поддакнул хозяин «Волги». — Так вы посмотрите получше, я за ценой не постою...
Георгий не терпел суетливых людей. А еще больше — тех, кто вот так разбрасывался деньгами и посулами.
— Сказал, посмотрю, значит, посмотрю, — грубовато отрезал Георгий. — Сейчас машины пропущу и займусь.
— Я же спешу, товарищ лейтенант, сделайте побыстрее! Всех машин не переждать, их вон сколько ходит!
Но инспектор уже вышел на шоссе, поднял руку. Все четыре грузовика, следовавшие один за другим, остановились. Георгий потребовал у водителей путевые листы. Шоферы недовольно ворчали. Из кабин и кузовов спрыгнули на землю люди, окружили лейтенанта.
— Ну, чего смотришь? Давай скорей, не задерживай! Спешить надо, груз нежный, испортиться может!
В путевых листах значилось, что машины следуют С грузом мандаринов из Кобулети в Зестафони. Все было на первый взгляд правильно. Но Георгия удивило и насторожило одно обстоятельство: из Аджарии везут цитрусовые на обычную железнодорожную станцию. Для чего? Если бы везли в какой-либо промышленный город, в ту же, скажем, Чиатуру, было бы понятно. Да и вообще гораздо проще было отправить этот груз по железной дороге. И дешевле. Что-то тут не так. Погоди. От Зестафони идет трасса в Россию...
Он продолжал внимательно изучать путевые листы, вернее, делал вид, что смотрит их. На деле же прикидывал: как быть? Двенадцать человек — и он один. Задержать их будет не просто. Но и упустить нельзя.
Кто-то тронул его за рукав:
— Слушай, лейтенант...
Обернулся. Рядом стоял хозяин «Волги». Георгий досадливо отмахнулся:
— Да подождите вы! Сказал, — значит, сделаю.
— На тормоза — плевать! Другое сделай. — Мужчина заговорщически подмигнул, вытащил из кармана пачку десятирублевок. — Твои, тут пять твоих зарплат. Ты нас не видел, мы тебя не видели.
— Ах, вот как! Понятно. Мало даешь за мою совесть!
— Можно и прибавить, столкуемся.
— Вряд ли. Денег не хватит... Машины вынужден задержать до выяснения некоторых обстоятельств.
— Пожалеешь, лейтенант! — Хозяин «Волги» выдохнул это тяжело, с угрозой. — Нас все-таки тринадцать, раздавим в лепешку.