Начальник милиции Махмудов наблюдал в бинокль, как басмачи, перегруппировавшись, готовились к бою. Басмачей много. Курбаши решили, видно, взять крепость штурмом. Готовили лестницы, доски, бревна...
Поодаль стояли отряды конных басмачей, готовые по первому требованию курбаши ринуться на крепость. Кишлак был похож на пчелиный улей. К его центру со всех сторон подскакивали всадники и снова мчались по дорогам в разные концы.
— Вот бы пулемет! — с отчаянием шептал начальник милиции. — Или пушку...
Однако приходилось довольствоваться тем, что есть. А в распоряжении оставалось 35 винтовок — по десять патронов на каждую, 14 берданок и две французские винтовки с двадцатью патронами — дальше пятидесяти метров они не поражали. Один дым от них да грохот.
Махмудов отлично понимал создавшуюся обстановку. Были бы патроны — отряд бы еще постоял, но... Лоб его покрылся холодной и липкой испариной. Выхода нет. Только погибнуть! На своей земле, отстаивая свою правду, власть рабочих и дехкан.
Махмудов спустился к бойницам, велел выстроить всех, кроме дозорных, и долго ходил перед строем, молча вглядываясь в суровые лица.
— Товарищи! — твердо сказал он. — Обстановка тяжелая. Басмачи готовят новое наступление. Помощи пока нет. Но мы знаем, — вдруг выкрикнул он, — мы знаем, зачем шли в народную милицию! Мы шли, чтобы защищать порядок и покой в нашей социалистической республике. Шли, чтобы раз и навсегда покончить со всякими байскими прихвостнями! Шли бороться за лучшую жизнь народа, против баев и мулл. Не могли мы больше нищенствовать и терпеть байские издевательства. Шли мы сражаться за свободу и будем драться за нее до последней капли крови. Да здравствует наша социалистическая республика!
— Умрем, но не сдадимся!
— Без команды не стрелять! — прошелся перед строем начальник милиции. — Беречь патроны! Приготовить сабли, коней взнуздать! Разойдись! По места-а-ам!
Голос его потонул в стрекоте пулемета. Басмачи начали наступление.
...И вдруг со стороны Канибадама послышалась перестрелка. Все поняли: это милицейский отряд. А вскоре застрочил пулемет со стороны нефтепромысла САНТО. Милиционеры, затаив дыхание, прислушивались к дальнему бою, и радость светилась на их лицах.
— Товарищи! Помощь!
— Наши!
Басмачи заметались. Шум. Грохот. Вражеские ряды дрогнули, сломались. Паника охватила басмачей. Откуда-то доносились охрипшие голоса курбаши, пытавшихся сдержать свое войско.
На такыр на взмыленном вороном коне, размахивая серебристым клинком, вылетел Пулат Насретдинов и помчался в сторону крепости...