– Он, он. В нем рацию нашел…
– Выходи тогда. Сейчас я буду, через минуту.
Действительно, вскоре на другом берегу появилась знакомая фигура, и Никита, встав на краю обрыва, замахал руками. Он увидел, как Химик подошел к подъемному механизму моста, наклонился и стал с натугой поворачивать маховик. Приглушенно скрипя, решетчатая конструкция поползла вниз.
* * *
– Значит, этот городок между нами и ЧАЭС стоит. И другого пути нет, я уже все осмотрел, я ж давно тут тебя дожидаюсь. Вот, гляди внимательно.
Они сидели на крыше «Малыша» возле выдвинутой турели. После полудня начало холодать, дул сильный ветер, по небу ползли, стремительно меняя форму, темно-синие облака. Химик расстелил на турели карту и придерживал ее одной рукой, чтоб не сдуло, а второй показывал. Черным фломастером было обозначено место, где они находились, рядом нарисованы длинные извилистые линии.
– Это лес. Он весь такого необычного цвета, красно-рыжего. То есть не лес – заповедник. Перед ним ограда с воротами решетчатыми, сверху вывеска: «Лиманский заповедник».
– Лиманский? – переспросил Никита.
– Да, это тот самый город. Так вот, через заповедник не проехать. Во-первых, деревья старые, «Малышом» мы такие не повалим. И пешком не выйдет, там снорки.
– Чего, снорки в лесу? – удивился Никита.
– Я сам глазам не поверил. Подобрался туда аккуратно, на ограду залез, лег и стал смотреть. Столько снорков в одном месте никогда раньше не видел, даже на Свалке, когда они на нас насели. На ветках сидят, как вороны, по земле между деревьями скачут, дерутся, ползают, качаются там, ухают… Вроде королевство у них лесное какое-то. Не пройти и не проехать, короче.
– А если с запада этот заповедник обогнуть?
– Тоже не выйдет. – Андрей махнул рукой влево. – Между оградой и притоком ручей начинается…
– Ну, это, в общем, не Миссисипи. Можно перебраться.
– Ага, и за ним сразу – здоровое болото. Топь натуральная, не продеремся, застрянем. Оно длинной дугой тянется, я так понял, что на много километров. Нет, конечно, можно вдоль болота, под самым берегом, но, во-первых, неизвестно еще, что там дальше, а во-вторых – сколько времени у нас осталось?
Пригоршня закашлялся, прижав к губам кулак, и пожал печами.
– Сколько?
– Так я у тебя спрашиваю.
– Тю! Я ж по катакомбам бродил, там дня и ночи нету, а вышел тогда из «Малыша» без ПДА и без часов. Мы с Болотником пару раз спать укладывались по очереди, до того как в тот колодец попали… Не знаю я, сколько времени прошло, – это ты должен знать. Ты на поверхности оставался, Андрюха!
Химик покачал головой.