— Здравствуй, Леша! — Александров попытался придать своему голосу максимум теплоты, но, как ни старался, никакого сострадания к этому подонку, сажавшему на иглу подростков, а теперь вот хладнокровно прирезавшему, словно барана, своего сообщника, с которым вчера еще делил водку, постель и бабу, вызвать не смог.
— А... это вы... — чуть слышно прошелестел Клещ, разлепив сухие бескровные губы.
Глаза его опасно затуманились, зрачки плыли. Видно было, что Грушко балансирует на грани забытья и готов провалиться в беспамятство в любую секунду. Николай решил ковать железо, пока горячо, иначе могло оказаться поздно.
— Алексей, зачем ты сделал это?
В глазах Клеща мелькнуло непонимание, и Александров, вспомнив, что парня только что откачали и он вполне мог «заспать» недавние события, с досадой уточнил:
— Зачем ты убил Базарбаева?
Грушко приоткрыл рот и издал сиплый звук, похожий на придыхание. Николай вдруг с ужасом понял, что тот смеется.
— Чурка был слякоть, начальник. Он бы сдал всех, — неожиданно твердо, хотя и очень тихо, проговорил парень — Князь бы тогда...
Капитан непроизвольно подался вперед, но Клещ, поняв, что проговорился, прервался на полуслове.
Выматерив себя мысленно за неосмотрительность, Александров снова начал:
— А себя зачем порезал?.
Алексей с трудом повернул голову и снова упер глаза в потолок. Николай Ильич помолчал, не очень надеясь на продолжение, но Грушко неожиданно облизнул губы и прошептал, не глядя на собеседника:
— Слышь, капитан, раскрутись на дозу, а? Ломает всего... А я тебе все выложу, гадом буду, все равно мне хана!
Николай только открыл рот, чтобы ответить, как у Грушко закатились под веки зрачки водянисто-серых глаз и он весь как-то сразу осел на койке. Испугавшись, что Клещ умер, капитан откинул простыню, чтобы найти пульс. Под простыней оказались ремни, которыми пациент был профессионально пристегнут к раме. Видимо, врачи знали свое дело.
Александров нажал кнопку срочного вызова, и через секунду в палату влетела толстуха-медсестра со шприцем на изготовку. Капитана мгновенно и не слишком почтительно вытурили...
* * *
Капитан Александров сидел, запершись в собственном кабинете, и остывал после начальственного «фитиля».
Разборка велась долго, умело и со вкусом. Непосредственный начальник Николая умыл руки, мудро посчитав, что заступаться за проштрафившегося подчиненного сейчас бесполезно — все равно капитана «дальше фронта не пошлют», — но положение усугублялось тем, что утром из Ферганы за своим земляком срочно прибыла целая делегация узбекских милиционеров, предъявить которым оказалось нечего... Если не считать бездыханного тела. Скандал набирал обороты, помаленьку выходя за пределы провинциального Хоревска.