Как и задумано, светлоглазый Сэвсэр — а не сын, хоть и дерзкий, но человеколюбивый и богобоязненный — станет его продолжением во временах.
День стоял чудесный. Солнце блистало в снегах, и ветер не мешал свету, не мутил, не смазывал четкие, темно-синие тени деревьев, человека, собаки, поверженного зверя… Свет разливался — так и радость разливалась по сердцу Мэбэта. И пришла ему мысль — очень занятная мысль — устроить здесь же медвежий праздник. Для одного себя. Не надо искать соперников в борьбе, стрельбе, оленьих гонках, прыжках через нарты и в прочих глупых забавах — их, соперников, не было и раньше. Пусть нет старых и почтенных, с которыми охотники, добывшие зверя, торжественно и на виду у всех вкушают медвежью голову, — Мэбэт сам и охотник и старец.
Пусть будут только три гостя, три свидетеля — солнце, тайга и тени. Им покажет божий любимец пляску торжества победы, а после отведает медвежьей головы. Он сам — праздник.
Поднял Мэбэт руки к небу, сделал первое движение, и тело само пошло в танец.
Вместе с Мэбэтом двигалась его тень, все неистовей становилась ее пляска, тень походила на беснующееся многорукое божество…
Еще рвала, подбрасывала радость тело любимца божьего — как ЭТО случилось…
Тень прекратила пляску, опустила руки и отошла от Мэбэта.
Мэбэт остановился, вскинул руки — тень отдалилась еще на несколько шагов и, понурив голову, села в снег.
Мэбэт взмок, скинул капюшон малицы — тень надела капюшон и сжалась, словно стало ей зябко.
Мэбэт шагнул навстречу тени — тень встала, пошла от Мэбэта, остановилась и легла на широкий березовый ствол…
Из ниоткуда раздался голос.
— Мэбэт, ты узнаешь свою смерть?
Это была не сама смерть — только ее вестник, который является к человеку незадолго до того дня, когда ему предстоит покинуть средний мир. Каждый человек тайги знал: тень не обманывает никогда.
— Ты узнаешь свою смерть, Мэбэт?
Он обернулся — это говорила голова седого медведя.
— Кто ты?
— Странный человек — ведь ты убил меня сегодня.
Голова замолчала и молчала долго. Потом спросила:
— Ты боишься?
— Нет, — ответил божий любимец и вдруг закричал.
Он кричал как ребенок, внезапно провалившийся из теплой утробы в чужой человеческий мир.
Только сейчас дошло до Мэбэта: всю его жизнь бесплотные следили за ним и наконец отомстили — причинили то же, что и обычному человеку. Даже хуже — послали вестника в час торжества, в день, когда нельзя умирать.
— Все-таки ты боишься, — сказал медведь.
— Сколько мне осталось жить?
— Не знаю, — ответила голова. — Это знает только Мать. Посылать людей в мир и забирать их обратно — ее воля. Но, так или иначе, от жизни твоей осталось совсем немного. Не бывало еще такого, чтобы тот, от кого отошла тень, смог пережить ближайшее новолуние.