— Не может быть!
— А кто угощает?
И живой певец Коля Басков, белокурый, улыбчивый, пошел по проходу, приветствуя гостей:
Сердце рвется ввысь!
Только ты дождись!
А в соседний салон фертом ворвался огнеглазый Филипп Киркоров с песней иной:
Ты единственная моя!
Светом озаренная!
Ветром обрученная!
Вдаль летит душа моя!
Тут уж точно стало не до утренней дремы.
Ангелина заявила решительно:
— Не для того я, старая черепаха, из дома выбралась, чтобы кормиться лишь песнями. Тимоши нет. Врачи — далеко. А я сегодня даже не завтракала.
Молодые племянники стали угощать тетушку наперебой:
— Салатик из крабов или оливье?
— Разве что для аппетита.
— Мама Аня, блины тебе с черной икрой или красной?
— Тех и других отпробую. Я — большая, а день — впереди. И дождемся ли еще чего, кроме песен.
— Креветки тигровые?
— Нет, начнем, наверное, с куропаточки, чтобы посерьезнее.
Алексей в салоне, в новой для себя компании, освоился быстро: уходил, приходил, с кем-то звенел бокалами за знакомство, но своих не забывал.
— Мама Аня, вот эту пиццу попробуй, — и шепотом: — Тысяча долларов каждая.
— Придумываешь? — не верила Ангелина, округляя глаза.
— Клянусь, — уверял ее Алексей.
Тетушка с недоверием разглядывала столь дорогое блюдо: ну, пицца, ну, икра да еще чего-то навалено. Но такие деньги…
— Это сколько по-нашему?
— Двадцать пять тысяч…
— Придется есть.
— Илюша… — заботился Алексей о брате. — Глотни шампанского и оцени. “Вдова Клико”. Оно самое. И попробуй креветок в красной икре. Замечательно!
— Илюша… Бурбону отпробуй. Не отказывайся, лишь нюхни — и почуешь. Амброзия. Напиток богов и миллиардеров. Мама Геля, ты пригуби для аппетита. — И шепотом на ухо: — Десять тысяч долларов бутылка. Клянусь.
— Тогда придется.
— Алешка, кормись, не зевай. Трюфеля черные: это тебе не гречневая каша.
Илья до питья не был охоч и потому оценить не мог бурбона или “Вдову Клико”. А вот ел с удовольствием. Все было вкусно. Только икры излишек.
— А у нас мальки в животе не выведутся? — спросил он у Ангелины.
— Господь с тобой… — испугалась тетушка. — Это в моем-то возрасте. Что скажут Вайнштейны, Колкеры?
Посмеялись. Но копченого угря отпробовали. А потом трюфелей…
И чего-то еще.
— В Древнем Риме, — вслух вспомнил Илья, — император Вителлий пиры устраивал три, а то четыре раза в сутки. Было там, например, блюдо с названием “щит Минервы”, в котором смешивались фазаньи и павлиньи мозги, языки фламинго, печень рыбы скар, молоки мурен. А император Гелиогабал любил полакомиться гребнями петухов, языками соловьев и павлинов, пятками верблюдов. Почему их в нашем меню нет? Мельчает народ. А еще на императорских приемах гостям через определенное время предлагалось рвотное, чтобы они могли продолжить долгий обед и все отпробовать. А у нас?