Но ведь не Колька же среди ночи назвал его подонком!.. Вот было бы дело: ждать сорок лет, чтобы... да к тому же, — вспомнилось Вячеславу Александровичу, — слух доходил, что помер Колька. Верно. Он давным-давно не был в родном дворе, а вот слух все-таки дошел: помер Колька. Пил, должно быть.
Мысль о том, что Колька пил, не берег здоровья, не думал о будущем и, должно быть, был неудачником со всеми вытекающими из этого последствиями, несколько успокоила. Но эта ниточка — детство, двор, хлипкий фанерный стол на одной ноге, за которым мужики заколачивали козла под вечерний стакан портвейна, — потянулась дальше и неожиданно вытащила на поверхность лицо Вари Смелковой — улыбающееся, радостное, озаренное не то закатным солнцем, не то просто неким внутренним светом, которым она всегда лучилась. За полгода до дембеля Вячеслав Александрович — отличник боевой и политической подготовки — получил недельный отпуск и приехал на побывку. Он столкнулся с Варей в подъезде — и с этой секунды и до того самого мига, когда вагон плавно тронулся, набирая ход и заставляя ее ускорять шаги, мир вокруг был Варей — или Варя стала целым миром; так или иначе, все вокруг имело цвет ее глаз, звук ее голоса, нежность ее губ и ладоней. Они все решили в первые же минуты этой нечаянной встречи; оказалось, все уже существовало, жило в душе, и нужен был лишь толчок мимолетной случайности, чтобы проявить тайно запечатленное, обнаружив его истинные — сочные и живые — краски.
А ведь, наверное, она потом очень страдала, подумал Вячеслав Александрович.
Ему стало жарко, и он снова сел на постели.
В ту пору у него не было никаких сомнений, и он смог внушить Варе такую же твердую, осмысленную уверенность: пройдет полгода, и они поженятся. Конечно же, она оповестила всех о скором замужестве; а потом он перестал писать — не мог собраться с духом и сообщить, что все поменялось. И когда назначенное время прошло и он вернулся на гражданку, то речь шла уже о совсем другой свадьбе... А у нее, должно быть, спрашивали — ну что же ты, Варя? Когда же? Нужели он тебя бросил? Неужели обманул? Как же так?.. И ей приходилось как-то изворачиваться... выкручиваться... делать вид, что ей это совершенно безразлично! Господи, какая подлость!.. Но что ему было делать?! Чем он был виноват, если...
А ведь, должно быть, она потому и уехала! — осенило его.
Да! Он-то думал, что это произошло само собой, как многое происходит в жизни... еще и радовался, что Варя больше не маячит перед глазами, не стучит каблуками каждое утро под окнами, когда спешит в институт, чувствовал облегчение, что она так удачно, так вовремя исчезла — просто уехала, тем самым прекратив свое близкое существование и избавив от ненужной и бессмысленной неловкости... А на самом-то деле Варю это соседство мучило куда сильнее... вот в чем дело!