Знакомство с зарубежной архитектурой послужило нам “палочкой-выручалочкой”. С глаз постепенно спадала густая пелена догматизма. Можно сказать, что западные мастера возвратили нам эстафету, принятую ими четверть века назад у нашего архитектурного авангарда. И собственные 20-е годы предстали теперь в должном свете. И тогда возникло у нас новое движение, которое я называю советским модернизмом. Пусть несколько запоздалое, в чем-то вторичное, подчас наивное, но тем не менее свое собственное. Оно стало нашим национальным вкладом в мировую коллекцию современной архитектуры.
Как же все это складывалось?
Конкурсы были первым стимулом к новым решениям. По тому же постановлению за лучшие типовые проекты по всей номенклатуре жилых и общественных зданий назначались такие премии, каких прежде не бывало (на первую премию можно было приобрести не один автомобиль). И выиграли те конкурсы молодые по преимуществу архитекторы, чьи имена доселе не были известны. В 1957-м, к открытию VI Московского фестиваля молодежи и студентов, журнал “Архитектура СССР” выпустил специальный июльский номер, где демонстрировались лица молодых победителей и их проекты.
Прошел конкурс на Дворец Советов, где вторые места (первое не присуждалось) Власов разделил с юными соперниками. Затем последовал конкурс на Дворец пионеров и, наконец, на Дворец съездов в Кремле. И уже шло проектирование 9-го экспериментального квартала в московских Новых Черемушках. И скажу положа руку на сердце, что делалось это с неподдельным интересом, с азартным поиском новых технологий, новых материалов, новых образов, новых архитектурных форм. Во всяческих призывах к “перестройке” говорилось, что архитектура должна иметь “привлекательный внешний вид”. Но что это такое? Какими средствами он достигается? И кто это будет определять? Однако вскорости появились первые постройки, несшие в себе зримые черты обновления.
Что уж особенного было в гостинице “Юность”? Подумаешь, ленточное остекление, голубенькие простенки, ну и кое-что в интерьере. Но я помню, как толпились коллеги у свеженького здания и с какой гордостью автор, Юрий Арндт, демонстрировал свое детище. А когда к Первому международному кинофестивалю открылся кинотеатр “Россия”, корреспондент какой-то газеты, по счастью оставшись невредимым, прошел сквозь стекло витража. Уж больно непривычны были столь большие прозрачные плоскости. И еще одной новинкой стал артековский лагерь “Морской”, в котором полносборная архитектура впервые явилась художественно осмысленной.
В 1961-м, специально к ХХII партийному форуму, торжественно открылся Кремлевский Дворец съездов, навсегда похоронивший своим появлением на свет мечту авторов о Дворце Советов. Новая постройка среди бесценных реликвий, как тогда, так и теперь вызывающая критические суждения, продемонстрировала высшее качество строительства, на которое мы были тогда способны, и показала широкий ассортимент импортных материалов и изделий, каких мы прежде не видели.