Оставаясь вечерами дома одна, когда Виктору выпадало дежурить на автобусе в гараже, она в который раз убеждалась в удачном браке, с удовольствием про себя перечисляя его плюсы: «Не пьяница, высокий, здоровый, красивый, трудолюбивый, что мне еще надо?»
Зная о темных делах отца и его компаньонах, она с волнением и боязнью ждала того дня, когда он к ним придет в гости, а дождавшись его приезда, не могла дождаться, когда он уедет… К счастью, приезды отца были не так часты.
Как всякая любящая женщина, она догадывалась, откуда в ее дом может прийти беда…
Однажды вечером, когда она дома находилась одна, в подъезде раздался звонок. Посмотрев в дверной глазок, она увидела у порога своего отца.
Зайдя в квартиру и обойдя комнаты, он удовлетворенно заметил:
— Вижу, в доме порядок, молодец. — Положив на стул сумку с подарками, ласково погладил ее по плечу.
— Где твоя половина?
— На работе, — не скрывая беспокойства, ответила она.
— Он тебя не обижает? — настороженно спросил Борода, внимательно смотря в лицо смутившейся дочери.
— Он у меня хороший, — начиная волноваться за мужа, ответила она. — Скоро, отец, ты станешь дедушкой.
— Вот это новость, я ее ждал с нетерпением, — искренне обрадовался Борода, почувствовав в душе такой приятный комок нежности, о существовании которого не предполагал.
Вместе с тем деловая хватка сразу подсказала ему: «Родит ему сына и еще больше привяжет Сарафана как к себе, так и ко мне, своему законному родичу. Забудет, как пытался выбрыкивать передо мной».
Альбина предложила отцу поужинать и отдохнуть с дороги, но он отказался и попросил:
— Поехали к Виктору на работу. Мне с ним надо поговорить, а когда вернемся, тогда и поужинаем.
Сидевшая на стуле напротив него Альбина на слова отца ничего не сказала и продолжала сидеть в той же застывшей выжидательной позе, как и сидела.
Борода был вынужден повторить ей свою просьбу. Альбина, глубоко вздохнув, понимая неизбежность неприятного разговора, попросила:
— Отец, может, хватит деловых разговоров? Выведи Виктора из своей игры. Я прошу тебя не только ради себя, но и ради твоего будущего внука.
Не ожидавший такого разговора от дочери, поднявшийся с кресла, чтобы идти на улицу, Борода вновь сел в кресло и, удивленно посмотрев на дочь, спросил:
— Ты меня посмела осуждать? Забыла, что перед тобой находится отец, который, как и твой муж, желает тебе только добра? Подумай, для кого я стараюсь, для себя, думаешь? Ошибаешься! Для тебя, для внука и даже для твоего мужа…
Слушая слова отца, Альбина, не скрывая слез, подавленно плакала, а когда он кончил говорить, заметила: