— Константинович, ты мне начинаешь нравиться, а поэтому я хочу поговорить с тобой на дипломатическую тему…
«Интересно, что он мне сейчас будет петь», — подумал Борода.
— Добычи нам хватит на несколько лет спокойной жизни. Подоенная нами корова мычать не будет, иначе ей самой не сносить головы. Я на данную операцию сразу согласился потому, что мы экспроприировали личную собственность. Если мы продолжим свои гастроли на ниве социалистической, как в законе говорится, собственности, то менты могут сесть нам на хвост и не отстанут, пока не заарканят. Мы, не попользовавшись своим капиталом, лишимся его…
— Волков бояться, тогда не надо и в лес ходить, — недовольный таким разговором заметил Борода, нервно гася в пепельнице сигарету.
— Константинович, я могу хотя бы завтра открыть еще один сейф, чтобы доказать тебе, что я не трушу, но будет ли в нем такая добыча, как сегодня — неизвестно. Преждевременно засветиться — не геройство, а глупость.
— Зачем ты мне говоришь прописные истины, я же не ребенок? — язвительно заметил Борода с вновь пробуждающимся недовольством Сарафаном и уже начиная терять терпение.
— Константинович, ты наш руководитель, я являюсь активным исполнителем, поэтому мы с тобой сейчас должны подумать о тех последствиях, которые нас ждут, когда поймают.
— И какие последствия нас ожидают? — прищурившись и уже догадываясь, куда клонит Сарафан, спросил Борода.
— У нас с тобой по потолку верхняя планка, тогда как остальные отделаются приемлемыми сроками.
После паузы Борода, скрывая волнение, пошутил:
— Веселую картину ты мне нарисовал и, что обидно, она правдивая.
Сарафан, задумавшись, молчал. Борода, потерев ладонями виски, поинтересовался:
— Какие предложения у тебя на этот счет?
— Никаких! — закуривая сигарету, не спеша ответил Сарафан.
— Ты, зятек, не крути. Если начал говорить, то говори до конца. Сказанные тобой слова возникли в твоей голове не сейчас. Они есть плод долгих размышлений.
— Ты прав, Константинович, я думаю не только о своей шкуре, но и о твоей. У нас деньги есть, другие пускай думают о себе сами.
— Меня не поймут, если предложу кодле разбежаться, — соглашаясь с Сарафаном, выдохнул Борода.
— Тебе не надо будет ничего говорить. Такой разговор я беру на себя. Ты только завтра, когда я с ними буду беседовать, сильно не спорь со мной, — попросил Сарафан.
— А если нам понадобятся деньги, тогда как быть? — выкинул свой последний козырь Борода.
— Деньги достать мы сможем с тобой вдвоем, тогда нам не придется делиться ими, как сегодня.
— Уговорил окончательно, чертяка! — откидываясь на спинку стула, согласился Борода.