— Дельно говоришь. С такой умной головой и так дешево разменялся, — как бы рассуждая с самим собой, задумчиво произнес Седой.
— Забудь, Седой, о моей слабости. Я сегодня понял больше, чем думал научиться за все время пребывания здесь у хозяина.
— Что ты поумнел, приятно слышать. Однако мне не дает покоя одна мысль. Ты принес своим покровителям огромный убыток. Почему они тебя защитили, не дали на растерзание? Действительно, они мыслят не понашему. Вместо того, чтобы грабануть сейф с деньгами, они в прокуратуре грабанули сейф с уголовными делами, чтобы из дела узнать о намерении следователя в отношении себя и какой информацией он обладает. Я буду рад, если они сами и с нашей помощью попытаются, а может быть, и смогут запудрить мозги толковому следователю.
— Мне пахан обещал взять в свою «семью» после отсидки, — не сдержавшись, похвалился Золотой.
— Посылки они тебе присылали? — догадливо предположил Седой.
— Они! — признался Золотой.
— Теперь тебе не видать ни их посылок, ни «семьи», — убежденно заявил Седой.
— На той неделе я от них получил посылку, — сообщил Золотой, недоуменно пожав плечами. — Обещали поддерживать посылками до конца срока.
— Ты меня убил, — вытянув ноги, расхохотался Седой. — Интересные люди, так и хочется встать на их довольствие. Как думаешь, возьмут? — спросил он неожиданно. — Тем более я одного из их клана знаю.
— Не все они по сейфам волокут, а один. Так зачем им лишний едок? — заметил Золотой.
— Ты прав, — согласился с ним Седой. — Да и тебя они вряд ли приютят. Пока освободишься, столько воды утекет, — произнес он в заключение.
Раскурив еще по сигарете перед расставанием, Седой сказал:
— Если кто спросит, зачем Седой вызывал, то скажи, что интересовался общим знакомым. Если поинтересуются, каким и почему раньше им не интересовался, посылай ко мне, я объясню, — показал он вместо улыбки золотые коронки и зубы.
Явка с повинной Петлюры Станислава Генриховича, принесшего с собой оба похищенных из прокуратуры уголовных дела, шокировала Серебрякова по двум позициям. Явка с повинной вызывала удивление прежде всего потому, что личность Петлюры давно была установлена следствием и все время находилась в сфере наблюдения, и вдруг он оказался медвежатником.
Работать с Петлюрой Серебрякову было легко, так как сам подследственный иногда наводил его на необходимость сбора тех доказательств, которые изобличали его.
По инициативе Петлюры Серебряков провел его опознание женой Белозерского, Фаиной, которая легко опознала в нем инспектора горгаза, приходившего к ним в дом.