6 — “за”. 6 — “против”. Чаши весов колеблются. На одной — обоснованные сомнения, на другой — принципиальное упрямство и пофигизм. Пофигисты сдаются довольно быстро. Шумный, хамоватый коммивояжер (Джек Уорден Комм) — № 7, красавчик рекламщик — № 12 (Роберт Веббер) и № 1 — председатель жюри (Мартин Балсам) — закомплексованный младший помощник старшего тренера, — ощутив, куда склоняется чаша весов, просто присоединяются к большинству. А до конца стоят за смертный приговор трое. № 4 (И. Г. Маршалл) — биржевой брокер, человек-арифмометр, который всю дорогу сидит в пиджаке и даже не потеет — до такой степени ему чужды эмоции. Он меняет свое мнение только тогда, когда рассыпается в прах последний логический довод в пользу того, что мальчик — убийца. Остальные двое — напротив, истинные “горлопаны”. Для них засадить мальчишку на электрический стул — дело принципа. № 10 (Эд. Бегли) — владелец гаража, убежденный расист — сдается тогда, когда после пламенного монолога “Они все — убийцы, преступники, пьяницы” и т. д. его подвергают молчаливой обструкции. У последнего, № 3 (Ли Дж. Кобб), личный мотив: он подсознательно мстит подсудимому за непочтительность собственного сына, порвавшего с садистом папашей. Ему признать мальчика невиновным труднее всего; это значит переступить через боль, обиду, авторитарную убежденность в своей правоте и глубоко запрятанное чувство вины. После этого присяжные отправляются оглашать оправдательный вердикт, герой Фонды сочувственно помогает надеть пиджак сокрушенному герою Ли Дж. Кобба, — крайности сходятся…
Как видим, перед нами не столько социальный, сколько нравственно-психологический срез общества. Разные люди: сильные, слабые, порядочные и не очень, — поставленные в ситуацию выбора, которая просвечивает каждого из них, как рентген. Все они — непросты, но они понятны. Поступки, реакции, жесты, способы взаимодействия, приемы защиты и нападения тут внятно обусловлены как общей логикой ситуации, так и личными свойствами каждого из персонажей.
В фильме Михалкова присяжные, на первый взгляд, — коллекция узнаваемых социальных масок: Актер, Продюсер, Таксист, Еврей и т. д. Но если внимательно приглядеться, практически к каждому возникает масса вопросов.
Вот, к примеру, герой самого Михалкова — Председатель жюри. Старичок в вязаной кофте, с артистической шевелюрой. Про себя говорит, что — живет на даче, акварельки рисует и время от времени от скуки заседает в суде… А на самом-то деле — не хухры-мухры, офицер (спецслужб? — “бывшими” именно они не бывают), прошедший Чечню. По идее, он вообще не имеет права тут заседать: не может военный с такой биографией быть присяжным по делу об убийстве боевого офицера, где обвиняемый к тому же — чеченец. Ну, допустим, прошляпили, проглядели… Но как объяснить, что в составе жюри можно заподозрить еще как минимум двух коллег “пенсионера-акварелиста”?