5. Выставка “Рефлексия”(Reflection)в киевском “АртПинчукЦентре” — частнособственническая инициатива, такая же, как музей Маркина в Москве, только круче, — ибо если Маркин собирает современное русское искусство, то Пинчук выставляет самых модных и дорогих художников мира. То есть русское искусство здесь тоже есть (“Синие носы”, Олег Кулик, Сергей Братков и Арсен Савадов), но здесь оно именно “русское”, то есть “иностранное”, оттого и смотрится рифмой и продолжением западного. На уровне, кстати, смотрится, ничуть не проигрывая в техничности и широкоформатности, ибо с бору по сосенке показано лучшее, что есть сегодня в России.
Но западных больше. Гуще. Одного Джеффа Кунца пол-этажа (каждое панно на полстены), одного Дэмиана Хирста в разных видах и жанрах — едва ли не половина экспозиции. Есть и скульптуры, есть мультипли, есть коровьи головы в формалине, есть голубь в лайтбоксе, есть бронза и есть распятый скелет и полотна из бабочек, а есть из пересушенных мух…
Киев — не Москва, у Малороссии особенная стать (в том числе и в области contemporary art), демонстративно расположить блистающую бриллиантами имен коллекцию напротив освежеванной туши Бессарабского рынка — значит бросить городу и миру невидимую перчатку.
Тем более, когда в “АртПинчукЦентр” стоит молчаливая, интеллигентная очередь, обтекаемая аутентичными украинцами, которые никак не могут взять в толк — что это за явление и по какому такому ведомству его проводить нужно?
Очередь в музей оказывается едва ли не главным аттракционом “Рефлексии”, чей основной смысл, посыл и сухой остаток — вкус и запах больших денег. То есть очень-очень больших. Ибо приобретать Мураками (который скульптор, а не писатель) или того же Хирста, располагая их в авторском дизайне помещений, исполненном Филиппом Чамборетто, — отдельное и малодоступное удовольствие.
И, кстати, крайне приватное: наслаждение художниками, открытыми галеристом Саатчи, сродни переживаниям сиятельных особ, строивших для своих чудачеств всевозможные “уголки уединения” и прочие “монплезиры”.
Однако украинский дискурс не предполагает застенчивости или ложной стыдливости, прямолинейность здесь понимается как утилитарность, а утилитарность — как прямая действенность, поэтому, собственно, и оказываются возможными жесты, очищенные от какой бы то ни было примеси метафизики.
Украинская метафизика и есть конкретность деяния, отчего вторым важным аттракционом “АртПинчукЦентра” являются туалетные комнаты. Они выложены зеркалами и разноцветными материалами, из-за чего входишь в туалет и теряешься — сначала в пространстве, затем во времени и собственных желаниях, забывая, зачем, собственно, ты здесь.