Однажды утром, испытывая легкую дурноту после вчерашней попойки, Шунт вышел на балкон и увидел незнакомых людей, трудившихся над огромными глыбами льда. Лед привезли накануне, и Шунт еще, помнится, поинтересовался у прислуги — зачем? — но ему никто ничего внятного не сказал. Зябко кутаясь в халат и раздувая ноздри, Шунт наблюдал, как люди обстукивают глыбины молоточками, жужжат пилами, орудуют топориками. Он сообразил, что Тронголов затеял соорудить некое изваяние, скульптуру — возможно, ледяной памятник самому себе или какую-нибудь беседку, куда потом поставят мангал, принесут столы, и все пойдет своим чередом. Беседка расплавится от жара, поплывет, но тем веселее будет.
Шунт оделся и вышел; в дверях гостиной он столкнулся с Тронголовым и вежливо поздоровался.
— Здорово, брат литератор! — весело крикнул Тронголов, протирая заспанные глаза. — Слышишь, мастера стучат? Лучшие в городе. Я их нанял выстроить мне ледяной дом. Слыхал про такой? К вечеру обещают управиться.
Шунт слышал про Ледяной дом и даже позволил себе поделиться с Тронголовым некоторыми историческими фактами: рассказал ему о вздорном царствовании Анны Иоанновны на пару с Бироном и о потешной свадьбе, для которой, собственно говоря, и был построен в Санкт-Петербурге тот знаменитый дом, где поженили придворного шута Голицына и калмычку Буженинову. Тронголов, слушая, оглушительно зевал: оказалось, что эта история ему в общих чертах известна.
— Мы пока не цари, — сказал он скромно, — но тоже можем позволить себе небольшой карнавал… в античном стиле.
Шунт сильно подозревал, что хозяин путается в эпохах, но уточнять не стал. Античность так античность.
Тронголов погрозил ему пальцем:
— Будешь участвовать!
Шунт изобразил слабое подобие улыбки.
— А слон будет? — не удержался он от ехидного вопроса.
— Какой слон? — не понял и озаботился Тронголов.
Шунт объяснил ему, что при Ледяном доме Анны Иоанновны был еще и ледяной слон, извергавший из хобота горящую нефть. Тронголов помрачнел и защелкал пальцами. Ни слова не говоря он развернулся и куда-то побежал; в скором времени снизу донеслась отчаянная матерная брань: кто-то, невидимый Шунту, держал ответ за то, что не знал и не сказал о слоне, не обеспечил слона. Шунту сделалось сладко и приятно; он искренне радовался посрамлению Тронголова и незавершенности затеянной дури.
Но тут же испытал тоску: снова придется пить. Понаедут Вован и Толян с телками, да еще карнавал… можно представить себе, что это будет за зрелище. Им достаточно вырядиться самими собой.
Шунт вздохнул и решил не завтракать, устроить себе разгрузочный день. Вечером он все равно набьет себе брюхо, а на голодный желудок лучше работается. Надо будет подробно описать эту ледяную забаву да при этом не повториться — кликнуть, что ли, шофера? Пусть доставит ему хотя бы том Лажечникова…