С ним и на самом деле ничего не случилось.
У парапета его встретили угрюмые воины. Каменные наконечники их копий преградили путь иноплеменнику.
Самообладание не покинуло человека.
"Охотничьи копья," - успокоено подумал Лико
Эти люди не любили пришлых и не доверяли им. Тем не менее, они не искали смерти чужака, просто не хотели допускать его в Становище. Гортанный окрик заставил их расступиться.
Человек медленно побрел от костра к костру. Туда, где дикой пляске извивались немногочисленные тела, где рождалась древняя песня-заклинание.
Над туманом прокатился злобный прерывистый вой.
Полная луна зловеще оскалилась в ответ.
"Я давно тебя жду. Почему ты не спешил?" - спросил один из людей, принимавших участие в пляске вокруг костра.
Юноша еще не разу не бывал в Становище, он не знал вождя в лицо.
"Я пришел, - он усмехнулся. - Говори, зачем звал."
"Меня зовут Гоорхор, и я вождь этого племени," - сказал тот, кто заговорил с пришельцем первым, подтверждая догадку
Потом вождь говорил еще что-то.
Человек не слушал вождя. В эту ночь он не нуждался в словах - и вождь вдруг понял это.
Пристальный взгляд черных глаз.
Медленный кивок кому-то за спиной.
Лико терпеливо ждал.
Наконец вождь совсем замолчал.
В небольшом закопченном котелке закипала вода. Гоорхор сгорбился напротив, нашептывая что-то над кривым ножом. Нож отвечал на шепот вождя тусклым мерцанием.
Вода в котелке закипела.
Неуловимое движение рук Гоорхора, оставивших нож. Что-то остро пахнущее просыпалось в котелок. Кипящая вода обернулась темной маслянистой жидкостью.
Еще немного.
Едкий дым смешался с туманом, вызвав приступ мучительного кашля.
Рокот барабанов стал еще неистовее и окончательно заглушил рев прибоя.
Слова бесконечной песни-заклинания завораживали душу.
"Не медли..." - чей-то голос вернул человека в привычный мир.
И он решился.
Лико простер руки над пламенем костра, которое взметнулось к ладоням в немом приветствии, не коснувшись их. Луна из бледно-желтой стала багрово-красной.
Человек медленно опустил ладони в котелок. Коснулся маслянистой пленки на поверхности только что кипевшей волы. Вначале она показалась холодной, потом обожгла.
Ладони уже сами по себе погружались в котелок. Все глубже, глубже.
Жестокая боль пронзила все его существо.
Человек вскрикнул, попытался отдернуть руки - но не смог сделать этого.
Лоскутья кожи сползали с ладоней, обнажая сочащееся кровью мясо. Кровь без следа растворялась в котелке.
Он кусал губы и стоял.
А потом пришел страх.
"Вот и все, - Подумалось ему. - Прежним тебе уже не быть,"