Однако имеют место также отличия: здоровый зрелый человек не чувствует себя беспомощным по отношению к этим человеческим недостаткам, и у него отсутствует та неразборчивость, которую мы находим в глубинной установке невротика. Он сохраняет способность проявлять достаточную дружелюбность и доверие по отношению к некоторым людям. Данные различия, возможно, могут быть объяснены на основании того факта, что здоровый человек получил большую часть своего отрицательного опыта именно тогда, когда мог с ним совладать, в то время как у невротика такой опыт пришелся на тот возраст, когда он еще не мог с ним справиться и вследствие своей беспомощности реагировал на него тревожностью.
Глубинная тревожность определенным образом влияет на отношение человека к себе и другим. Она означает эмоциональную изоляцию, тем более невыносимую, что она сочетается с чувством внутренней слабости «Я». А это означает ослабление самой основы уверенности в себе. Она несет в себе зародыш потенциального конфликта между желанием полагаться на других и невозможностью сделать это вследствие идущего из глубины недоверия и враждебного чувства к ним. Она означает, что из-за внутренней слабости человек ощущает желание переложить всю ответственность на других, получить от них защиту и заботу; в то же самое время вследствие глубинной враждебности он испытывает слишком глубокое недоверие, чтобы осуществить это желание. И неизбежным следствием этого является то, что ему приходится затрачивать львиную долю своей энергии на успокоение и укрепление уверенности в себе.
Чем более невыносимой является тревожность, тем более основательными должны быть меры защиты. В нашей культуре имеются четыре основных средства, которыми индивид пытается защитить себя от базальной тревожности: любовь, подчинение, власть и реакция ухода (отстранения).
Первое средство, получение любви в любой форме, может служить в качестве могущественной защиты от тревожности. Формулой здесь будет: если вы меня любите, вы не причините мне зла.
Второе средство, подчинение, может быть условно разделено в соответствии с тем, относится или нет оно к определенным лицам или институтам. Например, это может быть подчинение общепринятым традиционным взглядам, религиозным ритуалам или требованиям некоторого могущественного лица. Следование этим правилам или повиновение этим требованиям будет служить определяющим мотивом для всего поведения. Такое отношение может принимать форму необходимости быть «хорошим», хотя дополнительная смысловая нагрузка понятия «хороший» видоизменяется вместе с теми требованиями или правилами, которым подчиняются.