К счастью, вскоре затарахтел попутный грузовичок, на котором Женя должен был поехать до ближайшей железнодорожной станции.
Кругом толпились улыбавшиеся жители деревни, пожимали раскрасневшемуся Жене руки, обнимали его. Две девочки примчались с большим венком и надели его на шею страшно смутившемуся юному гостю. Трое мальчиков во главе с их учителем принесли ему в подарок большущую гроздь бананов. Учитель от имени всех жителей деревни пожелал Жене счастливого пути, ребята попросили передать привет московским ребятам от индийских и, кроме того, попросили у него автограф, как если бы он был какой-нибудь знаменитостью! Конечно, он не мог им в этом отказать.
Обхватив банановую гроздь обеими руками и раскланиваясь во все стороны, Женя, поддерживаемый под локотки, занёс было ногу, чтобы ступить на ступеньку, ведущую в кабину грузовика, и… исчез. Начисто пропал.
Это было бы само по себе достойно самого большого удивления. Но ещё более удивительно было, что никто из провожавших нисколечко этому не удивился. А не удивились они потому, что сразу и начисто все о Жене позабыли. А что они моментально о нём позабыли, нас с вами, дорогие читатели, теперь уже никак удивить не может.
XVII. ТРА-ЛЯ-ЛЯ, О ИБН АЛЁША!
Нет ничего опасней, чем заснуть без необходимых предосторожностей на ковре-самолёте.
Согревшись под добытыми Хоттабычем прямо из воздуха тёплыми стёгаными халатами, утомлённые переживаниями, убаюканные окружавшей их полнейшей тишиной, наши путешественники не заметили, как уснули.
Волька спал без сновидений, свернувшись калачиком. А Хоттабычу, который уснул сидя, в неудобном положении, навалившись грудью на острые свои стариковские коленки, приснился ужасный сон.
Ему снилось, будто бы слуги Сулеймана ибн Дауда под командованием визиря Асафа ибн Барахия снова собираются заточить его в каменном сосуде и будто его уже наполовину туда засунули, а он сопротивляется, упёршись локтями в стенки горлышка сосуда. И будто его замечательного юного друга и спасителя Вольку ибн Алёшу тоже хотят упрятать в такой же сосуд, и тогда уже им обоим никогда не будет спасения, а бедный Женя до конца своих дней вынужден будет влачить жалкую рабскую долю, и никто уже его никогда не спасёт. Главное, что Хоттабыча при этом крепко держали за руки, так что он не мог вырвать из своей бороды ни единого волоска и не мог поэтому использовать своё могущество для того, чтобы спасти и себя и Вольку. Сознание, что через несколько мгновений уже будет поздно, заставило Хоттабыча напрячь все свои силы. В великом отчаянии он рванулся плечом в сторону, да так, что целиком выпал из сосуда и тут же, ещё не очухавшись как следует от сна, соскользнул с ковра в чёрную и холодную бездну.