Ред слушал ее с явным интересом.
— Успокойся, крошка, я не так уж стремлюсь к близости с тобой. Конечно же, я не откажусь от нее, если ты меня сама попросишь об этом, или как-то намекаешь… — Он следил за тем, как краска залила ее лицо, и его губы сложились в презрительную гримасу.
Кэтрин лихорадочно пыталась сгладить правду его резких слов.
— Этого ты не дождешься никогда, — категорично заявила она, прекрасно понимая, что обманывает не только его, но и себя.
Ред, наконец, поднялся. Он был столь гармонично сложен, что ей было трудно не смотреть на него без восхищения.
— Я думаю, Карл в это время ищет успокоения в объятиях прелестной Женни, — поддразнил ее Ред. В его голосе послышалось злорадство.
Кэтрин вдруг снова вспомнила о своем несчастье, о своей неудаче… и чуть не заревела от досады.
— Если ты все еще играешь в куклы, то, видимо, само небо послало ему Женни. Я же, крошка, предлагал тебе насладиться таким же утешением…
— Ты настоящий рыцарь, Ред, но я не желаю пользоваться твоим благородством, — ответила она с иронией.
Он встретил ее яростный взгляд с небесным спокойствием, затем повернул дверную ручку.
— И еще, Кэтрин, ты бы надела на себя что- нибудь — просто на всякий случай, вдруг тебе опять привидится кошмарный сон. — Он отвел глаза, и она ощутила суровость, отразившуюся в его и без того жестких чертах лица. — На твоем месте я бы не стал слишком доверять моему благородству.
Вся дрожа, Кэтрин сидела на постели, обуреваемая противоречивыми чувствами. В последнем выпаде Реда содержалась неприкрытая угроза. Кэтрин чувствовала, что начинает уставать от этой изнурительной войны. В маленькой стычке она почти одержала победу, но только что начала осознавать присущую этому положению опасность.
Кэтрин сумела перерасти свои юношеские увлечения, но переживать страсть ей еще не приходилось. Наиболее болезненным переживанием ее жизни было столкновение с абсурдностью своих же фантазий.
О чем я думаю? — одернула она себя. Сегодня самый ужасный день в моей жизни — как можно сравнивать унижение, испытанное четыре года назад, с предательством самых близких людей?
Было понятно, что чувства, разбуженные в ней Редом, в основном объясняются переживаниями последнего дня. Кэтрин твердо отвергла любое другое объяснение.
Все себе объяснив, она надела ночную рубашку и, забравшись в спальный мешок, вновь попыталась заснуть. Мысли вернулись к тому моменту, когда их тела соприкоснулись. Она попыталась забыть о своих ощущениях… И не могла. Прикосновение к крепкому мужскому телу не прошло бесследно.