Несколько лет внушать всем окружающим и самому себе, что это ты сочинил, уже приучить всех к этой мысли и самому постепенно привыкнуть. Уже привыкнуть к маске смурного, непредсказуемого самородка, который спит-спит и вдруг как даст! - нечто такое... такое даст!.. Может быть... чего все знакомые от него уже давно ждут, но он почему-то все медлит... Но уже вот-вот, скоро он всем покажет такое, что все ахнут в изумлении и восхищении!.. Каково это! Носить такую маску и годами так ничего и не выдавать по причине того, что-де природа выброса у настоящего гения таинственна и внезапна, как извержение вулкана, поэтому пока - только молчать, грозно молчать, якобы накапливая в себе огненную лаву слов и мелодий...
Ну и пить, конечно, вот как Есенин или Высоцкий... И при этом знать там, в самой глубине, что песню, ту единственную, за которую тебя уважают, ты украл, что ты не тот, за кого себя выдаешь, что ты все время только делаешь вид, что можешь, а сам не можешь ничего, и что Есенин и Высоцкий хоть и пили, но писали хорошо и много, а ты... И носить, носить эту занозу в себе, и она будет ныть и мучить, а вынуть нельзя, потому что тогда надо будет признаваться : я не тот, простите!.. А тогда уж - совсем катастрофа! Отваги на это нет, и заноза постепенно превращается в нарыв, надрыв, разрушение себя изнутри. Выхода не видишь, и остается только местный наркоз - водка и общий наркоз - много водки.
И смешно, и страшно, и жалко... "
Подошел поезд. Я уехал...
Легенда № 2. Несчастный белый офицер Еще одна компания молодых людей. Несколько юношей и столько же девушек. Всем уже более-менее понятно, кто с кем будет, взаимные интересы определились, танцы и любовь - не за горами, уже скоро... Однако есть еще общепризнанное оружие массового поражения женщин - это лирические песни под гитару. Когда уже любовный зной сгущается над комнатой, за окном темнеет, но свет не зажигается; когда все начинают разговаривать вполголоса; когда случайно встречаются руки - и взгляд уходит от ее лица не так поспешно, а потом и вовсе нагло застревает в ее глазах, смущая, предлагая, обещая... то есть когда поле уже вспахано и даже засеяно, тогда остается только пролиться дождику - и все взойдет и зазеленеет.
Этот дождик (практически из слез) вызывается тем самым оружием массового поражения, песнями под гитару, отчаянным сантиментом исполнителя, невидного в общем-то мужчины, юноши, молчавшего до поры в углу. Он может петь даже плохо, но содержание подкупает. Все затихают. Всем начинает хотеться любви не простой, а возвышенной и поэтической; неизбежный предстоящий " разврат "