— Как вам, получше?
— Если вы не абвер, я могу узнать, кто Вы?
— Питер Рэнкин, особый агент Ю-Эс-Эс-Эс.
— Как, — удивился Виктор, — еще одно «S»?
— Юнайтед Стейтс Сикрет Сервис. Служба охраны президента, семьи президента, дипмиссий и финансовой системы США, старейшая из национальных секретных служб.
— Я, как положено, сдал оружие перед визитом к президенту.
— Вы ничего не нарушали. Наоборот, вам угрожала опасность.
— Я незаконнорожденный родственник президента? Это какое-то прямо индийское кино.
— Индийское кино? Интересный каламбур. В Индии нет производства кино. Вы — человек, в защите которого заинтересованы высшие лица государства, и президент тоже.
«Если бы они везли меня на необитаемый остров по приказу Лонга, вряд ли объясняли так сложно…»
— Но тогда я не понимаю, к чему эти маски-шоу. Аппаратные вопросы во всем мире решаются бумагами и звонками по телефону.
— Не всегда.
«Может, у них тут дворцовый переворот, типа пятьдесят третий год? И Сталин и послал меня для того, чтобы они передрались? Почему бы и нет? Что, в конце концов, жизнь одного человека, когда на карте сто пятьдесят миллионов или двести?»
— Мистер Еремин, вам известно, что миссис Крамер разыскивается властями штата Невада за мошенничество и подделку документов?
— Я не заметил, чтобы она скрывалась от полиции или ФБР.
— Такое, к сожалению, у нас в стране бывает. В деле фигурировал также некий мистер Сэлинджер, бывший частный детектив, якобы связанный с мафией. Вы с ним вроде бы также знакомы? Правда, достаточных доказательств его вины нет.
— Понятно. А Борис Галлахер, случайно, не педофил?
— Почему вы так решили?
— Я просто следую логике.
— Нет, таких сведений о нем нет.
— И то хорошо. У меня такой детский вопрос: а почему забрали не их?
— Это не наше дело. У нас приказ спасти вас от них.
— Что именно мне угрожало?
— Они бы вывезли вас за город и просто выкачивали все сведения, которыми вы располагаете.
— Вы предлагаете что-то другое?
— Да. Вы будете публичным деятелем, это даст вам гарантии от того, что вас просто выжмут и выбросят.
— Что от меня потребуют взамен?
— Поступать, как подсказывает ваша совесть христианина.
— Я вообще-то атеист.
— Вы можете называть свою совесть христианина атеизмом, это не имеет значения.
— Просто жить не по лжи и поступать по совести? И этого достаточно?
— Практически да. Вы скоро сами все поймете, когда приедем.
Их путь продолжался еще пару часов: кузов накалялся под солнцем, было жарко, душно и хотелось пить. От холодного апельсинового сока из фляги-термоса, который предложил Рэнкин, Виктор на всякий случай отказался. Проситься в туалет, чтобы сбежать, было бессмысленным — на этот счет в углу кузова грузовика была заблаговременно натянута резиновая палатка. И вообще, думал Виктор, могло быть и хуже. Один раз из верхних отдушин потянуло знакомым с детства запахом железной окалины; похоже, они ехали мимо стальзавода. Несколько раз они останавливались возле переездов; слышался колокол, сочный паровозный гудок и грохот проезжавшего состава. Слишком мало, чтобы найти обратную дорогу.