— А если прилетят не наши?
— Уничтожу. И сам…
— Что «сам»? Я запрещаю. У меня приказ вернуть живым.
— Хорошо, хорошо…
— Вот блокнот… это обычный, не шифровальный, вот химический карандаш. Творите.
«Так. Какие же основные данные у „рамы“ были? И особенности конструкции?»
— Виктор Сергеевич! Самолет!
Конечно, здесь можно было бы присочинить красивую историю о зимовке и мужестве. Самое подходящее место. Но, к сожалению, автор в начале книги неосторожно взял обязательство рассказывать о чужой реальности честно и правдиво, а факта зимовки Виктора Андреевича в канадской тундре, как ни крути, не было. Да и потом, зачем что-то сочинять о таких вещах, если в нашей с вами реальности столько прекрасных и жизненных историй про это? Про полярных исследователей, про потерянную в океане баржу с моряками, наконец, есть такая прекрасная книга, как «Повесть о настоящем человеке». Это наша, исконная реальность, она ярче любой фантазии, так что давайте будем не забывать книги о реальных подвигах наших, реальных людей. А их много, просто последние двадцать лет о них забывать стали. Даже про войну сейчас стало фильмов надуманных, не о реальных людях. Просто надоело публике смотреть про бандитов, а на войне тоже стреляют, и женщины тоже раздеваться могут. Так что раз свою реальность и свою историю вымыслом запоганили, давайте хоть чужую не трогать.
Воздушная машина, похожая на огромный черный планер с длинными треугольными крыльями медленно делала круг перед заходом на посадку.
— А они не улетят? — поинтересовался Виктор. — Может, помахать им?
— Не улетят. Им заправиться надо. Правда, бочек с горючим, что я здесь насчитал, явно маловато. Главное не в этом. Будем захватывать или договариваться?
— Чкалова захватывать? Конечно, договариваться.
— Тогда это придется делать вам. Чкалов вас хоть по фотографии узнает.
— Кстати, вот те материалы по угонам воздушных судов, что я говорил, у вас передали антитеррористическим службам остальных империй?
— Передали. У нас их тоже тщательно проанализировали, как насчет защиты от угона, так и наоборот.
— Однако вы опасный человек.
— Кто бы это говорил. Вы тут чуть войну Алой и Белой роз не начали. Нарушили хрупкий баланс между фаворитами.
— Так может, это и входило в планы Сталина?
— Не все из того, что здесь может входить в планы Сталина, будет входить в наши планы. Если точнее, не все бы из этого вошло в планы Сталина двадцать лет спустя.
«Всего двадцать лет», подумал Виктор, «а так все изменилось.»
— Меня вот интересует, как они на этот кисель сесть собираются, а еще больше — как взлететь после заправки, — задумчиво произнес Ковальчук, кивая на черную борозду от пневматика «Стинсона», и начал рыться в своей сумке.